Сказки и фантазии - [32]

— А… — закивал я головой. — Теперь мне все понятно.

— Если ты такой понятливый, — сказал электрон, — то почему бы тебе не написать сказку о неисправной электропроводке.

Тут я прямо-таки вытаращил на него глаза.

— Но позволь, позволь… Зачем же это?

— А затем, — пояснил он, — что неисправности в электропроводке причиняют нам много неудобств.

— Но неисправную электропроводку надо просто-напросто чинить, а писать об этом не стоит, тем более сказки.

— Отказываешься? — произнес он укоризненно. — А ведь мог бы принести пользу. Мог бы прямо, без всяких хитростей, так и написать в своей сказке: мол, за электропроводкой надо следить…

— Мы друг друга, вероятно, не понимаем, — начал было я.

— Где уж мне тебя понять… — прервал он меня с недоверчивой усмешкой. — Ведь я — технический специалист, в литературе не разбираюсь, мое дело — электроника. Но ведь пишут же, например, о том, как испортилась доменная печь и как ее все дружно налаживают. Да разве мало в книгах подобных историй! Скажи, чем будет хуже, если описать, как надо чинить неисправную электропроводку?

— Но для этого существуют инструкции, — возразил я.

И недовольный электрон залез в розетку.

— Всего тебе, — пропищал он оттуда.

— До свиданья, — попрощался я не без удовольствия и, подойдя к столу, взял крупное румяное яблоко, — после таких непростых бесед следовало слегка подкрепиться.

Конечно, писать сказку о неисправной электропроводке не стоило. Но о чем же все-таки писать?…

— А ты напиши о мечте, — прозвучал чей-то слабенький, но уверенный голос, — о том, как это хорошо — мечтать. Но мечта должна быть вполне земная, всем понятная.

Я внимательно посмотрел на яблоко, потому что голос исходил от него, и мне сразу стало все понятно: яблоко было не мыто, и, очевидно, на его румяном боку находился какой-то микроб. Он был очень мал и не виден для глаза, но голос его мне удалось услышать.

— А какая же такая у тебя мечта? — спросил я.

— О, она у меня большая-пребольшая, — ответил микроб. — Ты не смотри, что я такой маленький, микроскопический. Я микроб вредный. Вот ты сейчас съешь яблоко и заболеешь. Потом от тебя заразятся твои родные, соседи… Зараза распространится, и начнется хорошенькая эпидемия. Я заражу весь город, может, даже всю страну, а если удастся, и все человечество. Прославлюсь на века! Вот какая у меня большая мечта.

— А ты знаешь правило: «Фрукты мой перед едой?» — охладил я его честолюбивый пыл.

Открыв водопроводный кран, я окатил яблоко водой и таким образом смыл вредного микроба в раковину.

— Туда ему и дорога, — одобрил мои действия водопроводный кран. — Нашел тоже о чем мечтать! — с возмущением добавил он. — Только позорит само слово — мечта.

— А вы, простите, тоже мечтаете? — спросил я его.

— Как вам сказать… — смущенно пробормотал он. — Но вообще-то, если признаться, да.

— О чем же?

— Если откровенно… Вообще-то я очень занят, работаю, снабжаю людей водой… Но иногда ночами мне снятся сны, и тогда словно сбываются мои фантазии или, громко говоря, мечты. Приснилось как-то, что из меня, обыкновенного крана, течет не вода, а какао. Вот так-то! Открываете вы кран — и вам в стакан, пожалуйста, не вода, а вкусное, теплое, сладкое какао. Но вдруг подумал: а как же умываться? Положим, человек уже намылился, руки в мыле, лицо в мыле, — не мыться же ему сладким какао? Нет, это не подходит… С тех пор я постоянно мечтаю об одном и том же… О чем? О живой воде. Как я хочу однажды дать людям не простую, а живую воду. Выпьет человек стакан такой воды — и будет жить всегда…

После таких слов старого водопроводного крана висящие на стенах фотографии (а это были фотографии тех людей, которых уже нет на свете) словно ожили: запечатленные на них лица радостно заулыбались…

— Но живой воды на самом деле нет, — сказал я (фотографии опять застыли). — Это выдумка.

— Без выдумки, без мечты и жить неинтересно, — твердо произнес кран.

Я почувствовал, что от всего происходящего у меня начинает кружиться голова. А за окном уже бледнел рассвет…

Чтобы немного освежить голову, я вышел из дому. И тут же услышал чьи-то пискливые голоса в огороде. «Может, кто-то ворует огурцы?» — подумал я и спрятался за куст.

— Общее собрание огурцов объявляю открытым, — донеслось до меня. — На повестке дня…

«Ах вон оно что! Это же сами огурцы. Интересно, о чем же они будут говорить?»

Оказалось, что на общем собрании огурцов речь шла… обо мне.

— Он забыл нас полить вчера! Это безобразие! — негодовал уже желтый, перезревший огурец.

— А это все потому, что он занят. Он что-то пишет… — выкрикнул молоденький зеленый огурчик.

— Я полностью согласен с критиком Дубовым, что он отрывается от земли, — высказался солидный, в самом соку огурец. — Я вот, например, расту на земле, и он должен учиться у меня, как надо писать. Позвольте прочитать вам мое новое стихотворение…

— Читайте! Читайте! — раздались голоса.

И поэт-огурец начал читать. Читал он с большим чувством:

Жил на свете молодец,

Жил веселый огурец.

Огурец зеленый,

А потом соленый.

Раньше жил на грядке,

А потом уж в кадке.

Как-то раз попал на стол,

И конец ему пришел.

Все захлопали.

— Вот подлинно жизненное стихотворение, — произнес с задумчивостью перезревший огурец. — На примере судьбы одного огурца показана вся мудрость земной жизни. И действительно, все верно: ты родился на родной грядке, рос, созрел, потом тебя съели… Какой уж там космос! Да, тебя съели — и все, больше ничего не осталось. Давайте будем радоваться мудрости растительной жизни!