Сказки Бустаная - [32]

— Это был не сон! — упрямо заорал Моше против ветра, когда они уже скакали прочь. Вдали, за пеленой, появился мигающий огоньками огромный караван, окружённый конными наёмниками-ишмаэлитами, а сзади в темнеющем небе собиралась тучами тёмная гадость, то ли буря, то ли что похуже.

— Конечно не сон! — проорал в ответ скакавший рядом Узиэль. — Просто в каждом деле, а особенно в ритуале, важно намерение, а когда головы заняты десятком плутней, собственным желудком, похотью и кучей всякой подобной дребедени о каком сосредоточении может идти речь! Одна видимость! Зато на наше сборище слетелась вся нечисть города, ошалевшая от радости, что мы все совершаем страшный грех да ещё превращаем тебя в такое лакомство для них! А утром они все ринулись в пустыню, занимать места. Так что где им было заметить, как во время погрузки идолов для индийской сделки, конечно, совершенно случайно проходившей на той же стоянке, курнувший гашиша Якуб от ошаления, впрочем, в основном напускного, перепутал твой мешок с одним из наших.

Услышав это, Моше так захохотал, что его душу чуть не унесло ветром.

— Зато у целой толпы появился хороший предлог оставить город — погоня за тобой, — громко сказал сидящий впереди Шаалтиэль. — Мы подняли крик, что ты украл статуи и ринулись следом. Караван ведь уже был готов к отправке, хотя сделку чуть не сорвала гадалка Соньядида. Но не сорвала — слишком много с другой стороны стоит людей, занимающихся…хм, тем же, чем мы. А нечисть пока забавлялась с тобой, растягивая удовольствие.

— Почему же они не почувствовали, что на мне нет грехов? — удивился Моше.

— Потому что их в избытке на золоте, из которого выплавляли статуи, — усмехнулся Шаалтиэль. — Так что ты помог выйти из города целому отряду Знающих, выйти, чтобы набраться сил и привести новых. На чём, впрочем, твоё служение, на которое ни я ни ты, между прочим, не давали своего согласия, и заканчивается. — Он немного помолчал и тихо закончил: — Великая армия та, где удачно сражаются даже беспомощные.

Легенды о ядоа

Странно, что это написано чёткими буквами на обычной белой бумаге, в книгах, доступных всем. Страницы под этими словами должны быть серыми, обгорелыми по краям, пахнущими дымом и окаменевшими сладостями, буквы — стёртыми и жуткой формы, от которой рябит в глазах. И ещё: всё это должно быть не набором разбросанных там и сям отрывков, а одной книгой. Старой. Лучше — тайной. Точно — редкой.

Есть в Святой Земле зверь, имя которого «ядоа». Нечто вроде большой верёвки выходит из корня в земле, на нёй он и растёт. Он подобен человеку формой головы и лица, телом, руками и ногами. А пупком он прикреплён к верёвке, выходящей из корня, и если та порвётся — умирает. Никакое создание не может к нему приблизиться, чтобы нанести вред, потому что он — ведун-ядуни, властвующий над всем вокруг себя, и он растерзывает любого, кто приближается на длину верёвки. Он никогда не молчит, всё время говорит, и речь его похожа на человеческую.

Так странно, что эти слова мало кто читал! Ещё меньше тех, кто обратил на них внимание. И уж совсем немного тех, кто хоть немного их понял и оценил.

Говорят, веками никто не слыхал о ядоа. Только ведуны-ядуни показывали на серебряном блюде кость ядоа, похожую одновременно на человечью кость и необычно вытянутую фруктовую косточку. Сидя в холодных, как погреб, чёрно-синих тенях своих шатров, ядуни клали кость в рот, и в головах собравшихся вокруг начинало звучать бесконечное бормотание, похожее на человеческую речь. Каждый мог выловить в этом мутном ручье что хочет, сочтя это за предсказание. Входящих в тень из муторной жары людей бил озноб, и всё плыло у них перед глазами. А может, так действовала кость.

Люди ходили гадать к ядуни-амореям, потому что кость ядоа говорила совсем не то, что дух мёртвого или пойманный кувшином-амулетом демон, и их предсказания сбывались гораздо чаще. Кости крали и продавали, доставали неизвестно откуда, находили и теряли, они собирали вокруг себя истории, как веретено нитки.

Когда выяснилось, что слишком много использующих гадательную кость ядуни — иудеи, было вынесено решение, что кость ядоа нечиста. Нескольких ядуни это и впрямь заставило отказаться от гадания с костью, несколько десятков упрямцев пали под копьями «учеников мудрых», поймавших их за этим занятием, и великое множество остались сидеть по своим тёмным закуткам, тихо принимая желающих погадать.

Говорят, что увидеть истинное обличие ядоа может только любящая пара. Ещё говорят, что на севере Святой Земли есть лес, вверху похожий на струи буровато-зеленого дыма, а внизу — на болото из тёмных и сырых теней, где часто попадаются толстые деревья с выемками на стволах, напоминающими раскрытые нечеловеческие рты и глаза. Не страшные и не чуждые — странные. Не удивлённые и не кричащие, несмотря на распахнутость глаз и ртов. Идя через этот лес на закате Девятого Ава пара увидит много ядоа: они, раньше казавшиеся камнями, будут подниматься им навстречу с земли, будут показываться из-за стволов, и их тёмные силуэты, залитые красным золотом заката, заполнят весь лес. По поверьям, сохранившимся в некоторых семьях из Ашкеназа, слухи пошли с тех пор, как три пары молодых супругов, явно не слишком разумных, отправившиеся в лес справлять сороковую годовщину Разрушения Храма, именно так их и увидели. За день блуждания по лесу они столького насмотрелись, что стали ещё более неразумными, чем были до того. По нелепой случайности, а вернее — по доносу пастухов, за шестерыми, вооружёнными так, как только могут быть вооружены сугубо мирные городские люди, отправившиеся в ближайший лес, погнались солдаты.