Сказки Албании - [2]

Когда стадо вернулось, козел спросил:

— Ну как, коза, видела, кто загон подмел?

— Ничего не видела, — говорит коза.

— А почему? Тоже небось листья щипать ходила?

— Нет, я заснула. Проснулась, а загон уже чистый.

Козел рассердился и прогнал козу.

На следующее утро приказал он всем козам идти пастись, а сам остался. Стоял козел в загоне, стоял и заснул. Да только два глаза его спали, а третий не спал. Не успел Агим из-за куста выйти, как козел схватил его и спрашивает:

— Отвечай, кто ты — человечий сын или джинн?

— Человек я, не злой дух, — отвечает Агим.

— А когда так, пойдем к старику.

И козел отвел Агима к старику. Агим помог старику по хозяйству, а наутро сказал:

— Отец, сегодня я пойду пасти коз.

— Хорошо, сыночек, — ответил старик, — только смотри не води их к черным скалам. Там живет злая пери, волшебница.

Агим погнал коз на пастбище и, хоть старик и запретил, привел их к черным скалам. Козы пасутся, а паренек сел на камешек, достал свирель и начал играть. А играть на свирели он был большой мастер. Услышала его игру пери, вышла из горы, говорит:

— Хорошо ты играешь, человечий сын! Давай с тобой состязаться: ты играй, а я плясать буду — кто раньше устанет, тому у другого слугой быть.

И весь день Агим на свирели играл, а пери плясала. Так до самого вечера они состязались, но никто не победил. Когда стало смеркаться, Агим собрал коз и вернулся домой.

— Ох, сыночек, — сказал старик, — что-то поздно ты вернулся! Сдается мне, что водил ты коз к черным скалам.

Промолчал Агим, ничего старику не ответил.

И на следующее утро опять ему старик наказывает:

— Не води, сынок, коз к черным скалам — я там глаза потерял.

Агим пообещал не ходить туда, а сам опять повел стадо к черным скалам. Сел там на камешек, достал свирель и начал играть. Вышла к нему пери и опять предлагает:

— Ты играй, а я плясать буду!

Так до самого вечера они состязались, но никто из них не победил.

Вернулся Агим с козами домой, опять старик говорит:

— Что-то поздно ты, сынок, с пастбища возвращаешься. Сдается мне, что водишь ты коз к черным скалам.

Опять промолчал Агим.

И на следующее утро старик ему наказывает:

— Не води коз к черным скалам — отняла там у меня глаза злая волшебница!

Не успел Агим коз к черным скалам привести, а пери уже тут как тут, его дожидается.

— Ну как, — говорит, — человечий сын, играть будешь?

— А почему нет? — отвечает Агим. — Буду, а ты пляши.

И начали они снова состязаться. И до самого вечера он играл, а пери плясала. Уж совсем стемнело, когда пери остановилась, говорит:

— Ох, устала, дай дух перевести! — и упала наземь.

Тут Агим схватил ее, привязал к сосне, а сам позвал коз, чтоб их домой вести.

Пери стала его просить:

— Развяжи меня, человечий сын, отпусти на волю!

— Хорошо, — сказал Агим, — развяжу, только сперва скажи, куда ты стариковы глаза дела.

А пери ему в ответ:

— Освободи, тогда скажу.

Агим ей не поверил, опять коз сзывать стал.

— Пошли домой, — говорит он козам, — пусть она здесь под сосной с голоду умрет.

Испугалась пери и сказала, что забросила стариковы глаза на самую неприступную скалу. Агим взобрался на скалу, отыскал стариковы глаза, взял их и опять коз скликает, домой зовет. Взмолилась тут пери:

— Не уходи, человечий сын, освободи меня!

А он в ответ:

— Скажи, как старику зрение вернуть; скажешь мне правду, не соврешь — освобожу.

— Рано утром, чуть свет, — говорит пери, — выведи старика из дому и поставь против солнца так, чтобы, как взойдет солнце, лучи ему прямо в глаза светили. А ты возьми глаза и вставь старику в глазницы, они и прирастут.

Развязал Агим пери, собрал коз и вернулся домой.

Опять старик тревожится, что Агим так запоздал. Расспрашивать стал, не водил ли он коз к черным скалам. Агим отнекивается — не водил, мол. А наутро, чуть светать стало, говорит старику:

— Пойдем, отец, выйдем во двор, постоим на солнышке.

А как солнышко взошло, повернул Агим старика к свету и все, как его пери научила, так и сделал: взял глаза и вставил их на прежнее место.

— Ну как, отец, теперь видишь? — спрашивает.

Тут Агим признался, что водил стадо к черным скалам, и обо всем, что с ним там приключилось, рассказал. Старик заплакал от радости, поблагодарил его за смелость и доброту и сказал, что теперь сам будет своих коз пасти, а парень пусть дома по хозяйству управляется. На том они и порешили.

Наутро старик собрался ухолить, позвал Агима, достал связку ключей и говорит:

— Вот тебе, сынок, одиннадцать ключей от всех комнат, а двенадцатый ключ я сам хранить буду: ты еще молод, как бы беды не вышло!

Агим осмотрел весь дом и нашел много добра в разных комнатах: где платье богатое, где утварь серебряная, где золото, а в одной комнате стоял богатырский конь. Только никак Агим успокоиться не может — хочется ему двенадцатый ключ получить и открыть заветную горницу. Стал он старика просить — отдай да отдай мне ключ. Долго не сдавался старик.

— Молод ты, сынок, — твердил, — ошибешься, наживешь беду!

Агим помолчит день-другой и опять за свое. Крепился, крепился старик, наконец покачал головой, вздохнул и отдал двенадцатый ключ. Агим отпер дверь, видит — комната, а посреди нее — водоем. Спрятался Агим за дверь и стал ждать, что за тайна такая в этой комнате скрыта, почему старик туда его не пускал. Вот сидит он за дверью и видит — влетели в комнату через дымовое отверстие в крыше три красавицы — три Красы Земли, скинули они с себя платье, стали в водоеме плескаться. А потом заторопились, говорят: