Сказка про Ваньку - [11]

Шаги негромкие, уверенные. Ванька вжался головой в траву, дышать перестал. Чьи-то ноги прошли совсем рядом, стали удаляться, когда парень приподнял наконец голову. Сутулая мужичья спина двигалась к кустам. Ванька напрягся и негромко, как вышло, выговорил:

— Эй, Митрий!..

Мужик будто не слышал, только плечи поднялись чуток да шаги стали поразмашистей.

— Митрий! — крикнул Ванька, но поздно, растворилась спина в кустах, и нет спины.

Ванька не удивился, потому что уснул враз, будто на последнем крике весь кончился.

Следующим утром тронулся наугад, но уверенно, даже по сторонам оглядываться перестал. Мир, тем временем, переменился: невысокие горы под густым низкорослым лесом, ручьи на склонах, в низинах — озера прозрачные, чистые. Зверье попадалось любопытное, непуганое.

На третий день к закату открылась небольшая долина, круглая, как миска. Дальний край ее упирался в скалы, там начинались другие горы, с вершинами — в облака, чем дальше, тем выше. Посреди долины стоял бревенчатый частокол с тяжелыми воротами, за ним поднималась хоромина, вся в окнах, в башенках, с крышами железными.

Ванька выбрался на дорогу, пошел, не оглядываясь, будто ему отчего-то все равно. Полпути одолел, когда отворились ворота, показался отряд стражи, а Ванька так и шел спокойно. Конники неторопливо проехали рядом, глаза без ,интереса скользили по путнику, как по знакомому. А у ворот стоял пеший воин, и Ванька знал, что его ждут.

Воин указал идти следом, двое дюжих стражников с натугой закрыли за ними ворота, и тут Ванька удивился. Изнутри, на левом створе, висел Филька-вор. За руки, за ноги, врастяжку прикованный. Головой о доски брякнулся, когда ворога со стуком сошлись.

Остановиться Ваньке Воин не позволил, повел в дом, там — по коридору мимо запертых дверей, которых много было по сторонам. Местами торчали из стен факелы, под ними стояли воины.

Не скоро воин указал на одну из дверей, Ванька вошел. Свет ударил в лицо настолько яркий, что парень зажмурился. И услышал:

— Ты пришел?

Перед ним стояла Девица. Высокая, статная, одежда легкая, а сама крепкая, как парень. Черты лица крупные, а красота странная, с вызовом. На руках и голове — каменья драгоценные. Улыбалась.

— Ждала тебя, — сказала негромко, и вся комната отозвалась мелодично и ясно. — Посмотри на меня.

А Ванька и так смотрел, ох и смотрел!.. Вид имел такой, будто проглотить чего старается, а не может, вот-вот задавится.

Девица руку протянула, спросила нежно:

— Что, хороша?

Шагнула к Ваньке и вдруг с ходу прильнула, в губы поцеловала. Сперва нежно и легко, затем крепко и твердо, потом — страстно, у Ваньки все дыханье перебило. А Девица его оттолкнула, заигралась, затормошила, Ванька очухался, схватил ее за плечи и сам поцеловал.

Девица взяла его за руку, открыла дверь за занавесью, где оказалась просторная зала, убранная богато. У дальней стены в кресле сидел Король. Старый Король. Благородные когда-то черты были обезображены натянутой, как барабан, высохшей кожей, один глаз полуоткрыт, второй безжизненно выставился в сторону бельмом.

Девица степенно взяла Ваньку за руку, подвела к Королю.

— Вот он.

Единственный глаз двинулся с неохотой, уставился на Ваньку, почти мертвое лицо не переменилось никак. Не скоро отозвался Король:

— Будь по-твоему.

В голосе не было согласия, одна усталость. Король с усилием оторвал старческое тело от кресла, прошаркал, двумя руками опираясь на посох, к маленькой дверце, оглянулся, прежде чем скрыться. Едва заметная гримаса появилась на его лице: то ли усмешка, то ли сомнение вместе с болью. Дверь за ним затворилась.

Девица рывком притянула к себе Ванькину голову, поцеловала быстро, зашептала горячо в самое ухо:

— Запомни, второй раз не бей. Запомнил? Второй раз не бей!

И пока Ванька соображал, втолкнула его следом за Королем. Дверь захлопнулась. Парень рукой попробовал — заперта.

Комната была длинная, узкая, без мебели и украшений. Бревенчатые стены да стул в конце деревянный, на котором сидел Король. А от него два дюжих молодца с оружием приближались к Ваньке. Тот так ничего и не понял, пока оба детины не придвинулись вплотную, четыре клинка уставились парню в лицо, а Король слабым кивком указал ему на стену, там висел большой двуручный меч.

Воины бросились вперед, завертелись клинки; не приученный к оружию, Ванька отбивался, как мог. Выходило плохо, соперники в своем деле толк знали, они играли с ним: подкалывали слегка, перекидывали парня друг другу, ловили, как мешок, но постепенно удары крепчали, клинки свистели совсем близко, Ванька двигался теперь увереннее, попусту мечом не махал, начинал уже грозить нападавшим, но те только расходились от этого. Под сводами отдавались звон стали да рычание дерущихся.

Ванька разошелся помалу, да и разозлился порядком. Улучив момент, сшиб одного детину с ног рукоятью, бросился к другому; тот увернулся и ловко хватанул Ваньку поперек груди. Оцарапал легко, но рубаха быстро краснела. Меч заходил без шуток, Ванька побледнел от бешенства. Воины сошлись недалеко, встали плечом к плечу, и, когда парень подскочил с занесенным над головой мечом, они неожиданно отскочили в стороны и назад, а перед Ванькой оказался сам Король. В руках он держал двуручный меч, точь-в-точь как Ванькин. Парень ничего сообразить не успел, когда меч его опустился. Лезвие пришлось Королю посредине седой головы. Ванька в запале вскинул оружие еще раз, но что-то помешало ударить.