Сказка о трёх царях - [17]

* * *

Глашатаи всё взвинтили,

Активисты подхватили,

Разнесли по всем уделам,

По далёким запределам,

Что сбирается актив

Для дальнейших перспектив,

Выкликания монарха,

А при нём и патриарха.

Вышла политична меткость,

Эффективная на редкость.

Без брожения, без смуты

Получил для власти путы

Царю подданный народ

Всех в империи пород.

Засветились словно солнце

Стержень всех – балдачудонцы.

Возымели много веса

Беловежски билалесы.

А из мест Днепра-реки

Присягнули крайнюки.

Присягнули и полки,

Что держали степняки.

Также горские народы

И другие все породы,

Также и фениугровцы

И другие, что не овцы,

И другие образцы,

Те, что други – молодцы!

И бодряги встали в строй,

Молвив: «наш народ-герой!»

Долго мучились цыниты,

Их слова были размыты

Многосложностью значений,

Грассировкой изречений.

Согласились и они,

Зная, что конечно пни,

Все эти балдочудонцы,

Что сияют словно солнце.

Но от них сплошной доход, —

Денег оборота ход.

* * *

Патриарха предложили.

Без него прекрасно жили,

Но солидность здесь нужна,

Статусность его важна.

Патриарх из греков был.

Сан в Византе он добыл.

Ясноглазый и речистый,

Говор был его не чистый.

Грек, коверкая слова,

Путался, пошла молва,

Что из местных набирать

Надо всю церковну знать.

Но, пока пускай послужит

И в молитвах голос тужит.

Чудон уж бревном лежал,

А Колон уже сажал

Кого нужно в нужны кресла,

А народу интересно,

Кто теперь за что в ответе,

Кто в фаворе, кто в кювете?

Но чиновники молчат,

Возле мест своих торчат.

Ждут с тревогой поручений,

Чтоб не стать, как тот Печений,

В психсветлице дураком,

Иль в дерьме ещё каком.

Наш Колон уж очень скоро

Привык к лику командора.

По местам как вихрь метался,

Обо всём распоряжался,

С властью местною встречался

И с простыми всё общался.

Заходил в просты дома,

Давал пищу для ума,

Для устройства жизни славной

В русле мощности державной,

В русле личностных свершений

И тотальных улучшений.

Баловался словом метким,

Нерадивым ставил метки,

Безнадёжных выгонял,

Новых в дело загонял.

Всем советовал учиться,

Приболевшим и лечиться,

А уставшим – отдыхать,

Остальным – «пахать, пахать!»

Изменения случались,

Те, кто надо назначались,

Кто не нужен, отправлялись

Прям туда, откуда взялись.

Там трудились, как сказали,

Хоть и минимум, но брали…

* * *

День настал, из разных мест

Кандидатками невест

Ажник тысяча девиц,

Из уделов, из столиц

В Чудонград к Дворцу собрали,

Конкурс царский разыграли.

Выбрал ту одну Колон,

Пред которой ахнул он,

Онемел и побледнел

И на время очумел.

Потом высказал признанье,

Подарив ей мирозданье,

А в придачу и себя,

Страстно девушку любя.

В Главном Храме обвенчал

Патриарх, народ молчал,

Потом «слався» хор пропел,

Оглянуться не успел

Наш народ, что зрелищ ждёт,

Он не знал, что уж идёт

К ним совсем иное время,

Где не зрелища, а бремя

На них новое придёт

И ведь каждого найдёт…

Свадьба скромная была,

Не манила, не звала,

В малых формах и пространствах,

В символических убранствах.

Узкий слой был приглашённых,

В именах не оглашённых.

Гости быстро все расстались

И в неведенье остались

Все про всё кто знать хотел.

Призрак свадьбы улетел…

* * *

Колон темпа не снижая,

Всех делами заряжая,

При живом ещё отце

Правил в лавровом венце,

Уваженье повышая,

Эффективно всё решая.

* * *

Работал в поте он лица

На дело своего отца,

Его держал за образец,

Отец и в Африке отец!

И весь труда отцовский стиль,

Он не выбрасывал в утиль

И своего вносил немало,

Но что основы не ломало,

Младым, свежим молодцом,

И что назначено отцом

Он планомерно закреплял,

А нерадивых грозно клял.

В карман не лез он за словцом,

Старался быть во всём спецом

И вдохновенно за всё брался,

И скрупулёзно занимался

Всей массой сложных царских дел,

Таща свой миссии удел.

Обратну связь крепил с народом

И с каждым племенем и родом,

Уделом, краем, запределом,

Слова доказывались делом.

Он управленцам доверял,

Но комплексно всё проверял.

Он не свирепым был, но жестким,

Жилось ему совсем не просто.

Вокруг него плелось чего-то

И капал кто-то на кого-то,

Подмётны письма находили,

Дерьмо на шлемы лили, лили…

Отцовски бывши друганы,

Всё становились не равны,

Всё норовили выделяться

И в выраженьях не стесняться.

Иные стали поучать,

Что хуже, и права качать!

Совать глупейшие прожекты

И строить наглые протекты,

Конечно же, своей родне,

Той, что сидит на самом дне

По части мозговых проблем

И, став источником дилемм:

Государева взять мужа,

Или задницею в лужу…

И всем им сопли подтирать,

И матом на тупых орать!

Ведь лучше при надёжном муже,

Чем вечно задницею в луже…

И чувствовал Колон, что время

Пришло ломать всё это племя,

А то, ведь, все отца дела

Сойдут и выгорят до тла…

А кто же будет Он тогда,

Балдона внук? – просто Балда!

И чувствовал Колон, – к лицу

Во всём подобиться отцу.

Где перлы зиждились Треченто,

Плоды велика Кватроченто,

Ведь говорил ему отец

Про Рим-цивильности венец!

И коль поучишься у Рима,

То дело твоё будет – «прима».

* * *

Колон как Царство укреплял,

Как нерадивых гнал и клял, —

Об этом в следующий раз.

Ещё Балдон давал наказ,

Свой ненасильственный указ:

Смотреть на всё как видит глаз,

Всё в сводках верно освещать

И окаянников стращать,

Чтоб править не мешали,

Чтоб умные решали

И к делу поспешали,

Удачи оглашали.

Кто ж на решенья не способен,

Того к другому приспособим.

* * *

Раскладка в мире изменялась,