Третья Мария-Антуанетта считала, что Констанцию следует устранить, как конкурента, соперника, подозрительно шпионскую личность и вообще просто как элемент, вносящий неопределенность и разлад в картину мира. Но она же, третья Мария-Ануанетта, сама прекрасно понимала, что устранить Констанцию не сможет. Рука не поднимется. Это же все равно что убить барашка!
Констанция же делилась на сотни тысяч противоречивых частей, краснела, улыбалась и пила чай. Очарованная барашками, радостная, в принципе, 66,8% Констанции были готовы завоевать мир и бросить к ногам барашков. Или Марии-Антуанетты. То есть да, Марии-Антуанетты, чтобы Мария-Антуанетта смогла бросить мир к ногам барашков. Вот именно так. То есть, как-то так примерно.
И хотя было 7% Констанции, которые настаивали на предыдущих целях и планах захвата мира, и 2%, которые хотели плюнуть на всё и скрыться в Австралии, а так же 1%, которому хотелось спать, а еще, наверное, в туалет, а также 0,5%, который намеревался запереться в туалете и не выходить оттуда до конца дней своих — все-таки Констанция вполне уверенно осталась с Марией-Антуанеттой, чтобы захватить мир вместе и бросить к ногам барашков.
Дома ее ждал Фридрих, 55% которого верило, что 66,8% Констанции всё же вернутся домой, к нему.
Барашки жрали траву и загадочно улыбались. Они-то знали, что еще пара лет — и наступит эра биороботов, и всё станет гораздо проще и понятнее.
