Сказка без чудес - [76]

В один из тягучих, наполненных однообразным унынием, которое чуть скрашивало чтение очередного тома из полного собрания дореволюционного издания сочинений Вальтера Скотта, вечеров, в библиотеку, где Дымокуров расположился возле настольной лампы на мягком диванчике, вошла, как всегда не по-стариковски, стремительным и размашистым шагом Василиса Митрофановна.

— Ну вот, началось, — пребывая в крайнем возбуждении, сообщила она. — Все информационные агентства, даже иностранные, об этом в новостных выпусках сообщают!

— Что началось? — всполошился Глеб Сергеевич, никогда ранее не видевший тётку в таком состоянии.

Чувствовалось по ней, что произошло что-то значительное, судьбоносное… Может быть, ядерная война с Америкой началась, а они сидят здесь, в глухомани и ни о чём таком не знают, не ведают? Или президент страны в досрочную отставку ушёл? Да нет, это невозможно, это похлеще атомного апокалипсиса будет…

Василиса Митрофановна не стала томить племянника долгим неведением.

— Вчера состоялось совещание в Доме Советов. Посвящённое началу добычи нефти в Заповедном бору. С приглашением представителей общественности, учёных, экологов. И эта самая общественность нефтедобычу единогласно одобрила!

— Так что ж? — пожал плечами отставной чиновник. — К этому давно шло…

— А то, — беспокойно кружила, меряя шагами пол библиотеки, тётка, — что была у меня надежда… впрочем, весьма слабая, никакая почти, но всё-таки надежда, что хотя бы у общественности здравый смысл возобладает! Ну, с этими, олигархами вашими, чиновниками всё понятно. Жадность их не имеет предела. В этих сословиях сконцентрированы все самые подлые человеческие черты! Да других там нынче и по определению быть не может! Но должны же, должны остаться и среди вас нормально думающие люди, понимающие, что нельзя ради сиюминутных потребностей уничтожать то, что служило многим поколениям до вас, и будет служить вашим потомкам! Никто ещё не умер без этой вашей нефти распроклятой, человечество сотни тысяч лет без неё выживало. С четверенек вставало. А без воздуха, без чистой воды, без плодородной земли, на которой можно хлеб растить, вы же вмиг передохнете! И ладно бы только вы, люди, туда вам и дорога! Так нет, вы ещё и планету погубите…

— Ну, может они и впрямь осторожненько, нефтяники-то, — попытался успокоить разбушевавшуюся тётушку Глеб Сергеевич. — Они же новые технологии бурения применять обещают, рекультивацию загрязнённого плодородного слоя почвы проводить…

— Ага! — яростно сверкнула васильковыми глазами Василиса Митрофановна. — А давай-ка я, Глебушка, тебе молоточком осторожненько гвоздь в темечко вобью, и скальп с тебя сдеру. А потом залатаю, с задницы твоей на это место клочок кожи пересажу. Рекультивирую…

Дымокуров, с опаской взирая на рассвирепевшую хозяйку имения, подумал со страхом вдруг, что с неё станется. Что ради защиты бора она, пожалуй, ни перед чем не остановится. И если потребуется, то и скальп с кого угодно запросто снимет…

Однако тётка, несколько раз глубоко, полной грудью, вздохнув, успокоилась, взяла себя в руки. Присела рядом с племянником на диванчик. Заявила неожиданно:

— Писать, Глебушка, надо!

— Кому? — оживился и обрадовался перемене в её настроении Дымокуров. Писать — это для него дело привычное. Это вам не скальп с головы снимать. Бумага — она всё стерпит.

— Президенту России, — развивала между тем свою мысль тётушка. — Он у вас главный, верховный, и прочее, прочее! Как скажет, так и будет. Объясним ему, что да как. Что любая активная деятельность на территории Заповедного бора убьёт уникальный зелёный массив. Нарушит экологическое равновесие, приведёт к массовой гибели живых организмов, растений и животных… Ведь ты, Глебушка, — пронзила она племянника взглядом, словно рентгеновским лучом, — на службе чиновной чем-то подобным и занимался? Цидульки разные сочинял для начальства?

Глеб Сергеевич поджал губы обиженно:

— Ну, если вам угодно так выражаться… Вообще-то я доклады, выступления э-э… по важнейшим вопросам социально-экономического развития региона для руководства готовил. Моими словами, — горделиво вскинул он голову, — первые лица области, губернаторы, министры говорили с народом! А вы — цидульки…

— Ладно, — примирительно махнула рукой Василиса Митрофановна. — Пусть так. Извини. Я в том смысле, что письмо-то президенту по всем канонам… э-э… административного жанра сочинить сможешь?

— А то… — обрадованный тем, что наконец-то появился повод хоть так блеснуть перед тётушкой своими профессиональными навыками, степенно кивнул Дымокуров. — Доводилось и этому адресату документы, обращения, отчёты разные составлять…

Писать письмо президенту России Василиса Митрофановна решила всем гамузом, пригласив поучаствовать в этом процессе всю дворню.

Глеб Сергеевич, привыкший работать над важными документами в одиночку, в кабинетной тиши, поморщился недовольно. Возражать, однако, не стал. Чем бы, как говорится, дитя ни тешилось…

Всё одно эту хрень от деревенских отправителей никто в администрации президента не будет читать. Отфутболят назад, по принадлежности, в канцелярию губернатора Южно-Уральской области со стандартной резолюцией: «Дать ответ заявителю».