Скажи нам правду - [34]

– Значит, теперь все открыто? Перестали притворяться, что ничего не происходит? Был ли момент признания, который я пропустил? – спросил я.

Мэгги отпустила руку Уилла:

– Вообще-то, Ривер, ты пропустил все моменты.

Она была права. Я пропустил слишком много. Почти все. И я не хотел, чтобы это повторилось.

– Рад за вас, ребята, – улыбнулся я. – Без обид, Уилл, но Мэгги сначала была только моим другом, так что, если ты причинишь ей боль, мне придется тебя убить.

Уилл улыбнулся.

Мы заехали на парковку, и я достал из багажника свой рюкзак. Уилл взял Мэгги за руку, и мы направились к главному зданию школы.

– Где ты был в субботу вечером? – спросил Люк. – Ты пропустил самую дурацкую вечеринку десятилетия.

– Я был с Дафной.

– Ну конечно, – засмеялся Уилл. – Где еще ты мог быть!

– Слушайте, ребята. – Я остановился и повернулся к ним лицом. – С Дафной все будет иначе, чем с Пенни. Я собираюсь вести себя с Дафной по-другому. Обещаю. Я получаю помощь. Работаю надо собой.

– Получаешь помощь? – удивилась Мэгги. – Ты к мозгоправу, что ли, ходишь?

– Типа того.

– Не смущайся, Ривер. Оглянись! Девять из десяти учеников нашей школы посещают психотерапевта.

– Я не смущаюсь. Просто…

– Что?

Ребята остановились на середине лестницы.

Сейчас должен был прозвенеть звонок. Я подумал о женщине, к которой в детстве водила меня мама, с грязными очками и запахом пачулей. О той, у кого я спрашивал, почему у меня нет папы, который болел бы за меня на футболе, стоя за воротами.

– Просто от нее пахнет пачулями.

Всю эту неделю на испанском Пенни садилась рядом со мной, возведя свое заявление «я хочу остаться друзьями» на новый уровень. Мне тоже хотелось, чтобы мы с Пенни остались друзьями. Могло ли быть иначе?

Это о Пенни я думал все время. Это ей мне хотелось позвонить, если я видел по телевизору что-то смешное или если мама выдавала что-нибудь в своем стиле – например, держала телефон на вытянутой руке и говорила, что собирается сделать фейси вместо селфи, – а особенно если я находил раненое животное. Раненые животные очень интересовали Пенни, за исключением случаев, когда этим раненым животным был я; здесь она теряла ко мне всякий интерес до тех пор, пока я не излечивался.

А мне нужен был друг. Конечно, три лучших друга – это больше, чем в среднем есть у людей, но я не мог сказать Мэгги, Уиллу и Люку всю правду. Это бы говорило о том, что я обманул их доверие, как и доверие всех остальных.

А Пенни? Она была как бы новым другом. Тем, кого я только собирался узнать. В определенном смысле наша доска была чистой. Я ее не предавал. Я ничего ей не должен. Учитывая все это, я подумывал ей открыться.

В четверг девушка спросила, не мог бы я проводить ее домой, поскольку ее машина была в ремонте, и я согласился: теперь она мой друг, а у меня было свободное время.

– Почему ты больше не заходишь? – спросила она, когда мы порядком отошли от школы.

– Ты же велела не приходить.

– А, ну да. Вначале это было немного странно. Как будто ты на самом деле не понял, что мы больше не вместе. – Пенни рассмеялась.

Я подумал: «Разве это смешно?»

– Знаешь, моя мама была в шоке от того, что ты продолжал приходить. Она попросила Хуану больше не пускать тебя в дом! – И Пенни вновь рассмеялась.

«Правда? Это юмор такой?»

– Но теперь мы друзья, и ты можешь приходить или писать мне когда угодно.

– Хорошо.

Мы миновали магазин, где я покупал куриный суп. Порция супа стоила недешево, но Пенни так и не поблагодарила меня за него. Я подумал: выпила она этот суп или просто вылила в раковину?

– Ты заметил, что я сделала операцию? – Пенни похлопала ресницами, глядя на меня.

– Нет. Но я и раньше не мог понять, когда ты в контактных линзах, а когда нет. И поскольку в школе тебя никогда не видели в очках…

– Знаю, знаю. В тех очках я выглядела отвратительно.

– Неправда.

– Правда. Я выглядела ужасно.

– Ужасно и отвратительно?

– И пугающе.

– Ты хорошо выглядела. Я тебе это уже говорил.

– Да. Ты всегда был очень милым. Не знаю, почему я не ценила тебя больше.

– Я не чувствовал, что ты меня недооцениваешь.

– Нет?

– До тех пор, пока ты меня не бросила.

Снова смех. Пенни просунула руку мне под локоть.

Мы приближались к ее дому, а у меня все еще не было возможности обсудить большую вонючую яму лжи, в которую я залез с головой, поскольку Пенни не спрашивала меня о моей жизни и поскольку на самом деле мы с ней не были друзьями, а возможно, не будем никогда.

– Как мило, – сказала она.

Мы поднялись на крыльцо, Пенни потянулась к рюкзаку за ключами, а потом ударила себя по лбу:

– О, нет. Мои ключи остались с машиной в магазине.

Она позвонила в дверь.

Я не хотел заходить в дом. Что бы мы делали как друзья? Мы не стали бы смотреть на диване кино. Я не собирался ее ласкать. И совершенно точно не собирался рассказывать ей о своих проблемах.

Дверь открыла Хуана. Увидев выражение ее лица при виде меня с Пенни, я понял, что пора уходить.

– Здравствуй, Ривер. – Хуана не отошла в сторону, чтобы мы могли войти. – Пенелопа, твоя мама сказала, чтобы я не пускала…

– Все нормально, Хуана.

– Но твоя мама…

– Хуана, все в порядке. Я сама пригласила Ривера. Он больше меня не преследует.