Скажи нам правду - [35]

– Но…

– Хуана, дай нам войти. Это глупо. Это всего лишь Ривер. Ты его знаешь. Он похож на психопата?

– Нет, но…

– Ничего, все нормально, – сказал я, хотя совершенно не чувствовал себя нормально. Неуютно, неловко, нелепо? Да. Нормально? Нет. – Все равно мне пора.

– Нет, Ривер. – Пенни взяла меня за руку и потянула. – Заходи.

– Мне надо идти. – Я вырвал свою руку и заметил, как Пенни, прищурившись, посмотрела на Хуану.

– Извини, Ривер, – сказала Хуана. – Ты знаешь, я считаю тебя хорошим парнем. Но дело в том…

– Все хорошо, Хуана, – улыбнулся я. – Спасибо. Ты выполняешь просьбу миссис Броквэй. Я понимаю.

Теперь Пенни перевела прищуренный взгляд на меня:

– Я велю ей тебя впустить. Это глупо.

– Мне надо идти. – Я развернулся и быстро пошел по подъездной дорожке.

– Прости, Ривер, – крикнула мне вдогонку Хуана. – Береги себя.

Глава семнадцатая

Дафна, занятая подготовкой праздника в честь Мигеля, предложила мне доехать до Бойл-Хайтс на метро.

Система метро Лос-Анджелеса была для меня чем-то сродни летающим машинам – фантазия, которая никогда не реализуется. Но метро существовало, оно лишь не обслуживало знакомый мир Вестсайда, поэтому никто на нем не ездил, как и на автобусе.

Я попросил Леонарда подбросить меня до станции Ред-Лайн на Вермонт-авеню. Идти туда от дома было слишком далеко – еще дальше, чем до «Второго шанса».

– А что будет на конечной станции? – спросил он.

– Девушка, – улыбнулся я.

– Это я понял.

– Правда?

– Зачем еще субботним утром парень надевает свою лучшую рубашку?

– Честно говоря, это моя единственная рубашка.

– В день, когда я встретил твою мать, на мне была водолазка.

– Хорошо, что она никогда не следила за модой.

Леонард засмеялся:

– Твоя мать не была похожа ни на одну женщину, с которыми я прежде встречался, и вдобавок у нее был непослушный маленький сын. Но вот дела! Я был от нее без ума. – Леонард подъехал к тротуару и посмотрел на вход в метро: – Мне всегда хотелось на нем прокатиться.

– И что тебя останавливает? – усмехнулся я.

Леонард пожал плечами:

– Жизнь, полагаю.

– Если бы я мог водить, я бы тоже не пользовался метро.

– И что тебя останавливает от получения прав?

– Жизнь, полагаю.

Леонард вытащил кошелек и протянул мне двадцать долларов. Я попытался было отказаться, но отчим сунул деньги в мою ладонь и сжал руку:

– Веселись, малыш. Позвони, если что-то понадобится.

На Юнион-Стейшн я пересел с красного поезда на золотой и вышел на Мариачи-Плаза, где ждала меня Дафна, чтобы отвезти в парк. С платформы я шагнул на эскалатор, держа в руке подарок Мигелю.

В этом мне понадобилась помощь Натали. Хотя я знал, что восьмилетняя девочка и десятилетний мальчик – это практически разные виды, Натали была очень наблюдательной, и я решил, что она может знать, чем в наше время интересуются мальчики.

– Я знаю, что он любит «Майнкрафт».

– У, «Майнкрафт»! Это скучно.

– Так что ему подарить?

– Может, домашнее животное?

– Это будет слишком.

– Маленькое животное. Ящерицу или рыбку. Все любят питомцев.

– Нет, Натали, вряд ли. Что еще любят все, но при этом оно не требует ухода?

– Фломастеры.

– Фломастеры?

– Да. Все любят хорошие фломастеры. Особенно наборы с разными цветами и кончиками разных размеров.

Я купил Мигелю фломастеры, блокнот для рисования и всю поездку к Мариачи-Плаза беспокоился, что выбрал неподходящий подарок, потому что проще было тревожиться о фломастерах, чем о том, что я не понравлюсь огромной семье Дафны.

Из недр станции я вышел на солнечный свет, который проникал сквозь стеклянные цветные панели в форме ромбов над моей головой. Я взглянул вверх. Панели образовывали крыло орла или, быть может, ангела, простертого над городом, – прекрасная архитектурная деталь.

Прямо перед собой я увидел Дафну, купавшуюся в разноцветном свете. Она улыбнулась, и я подумал:

ЭТО: Дафна в радуге.

ЗДЕСЬ: я вижу счастье.

СЕГОДНЯ: я ее поцелую.

Девушка посмотрела на подарок:

– Что там у тебя?

– Подарок для Мигеля.

– Об этом говорит оберточная бумага с шариками.

– Фломастеры. И бумага. Неплохие фломастеры. И неплохая бумага.

Дафна кивнула:

– Хороший выбор.

– Пытаешься меня подбодрить?

– Нет. Мигелю понравится. Он любит рисовать комиксы.

– Уф!

Держась за руки, мы шли от площади к машине Дафны, и узел в моем животе затягивался все сильнее.

– Ты нервничаешь.

– Это так заметно?

– Держать твою руку – это как держать угря.

Я отнял руку и вытер ладонь о джинсы.

– Ты часто держишь угрей?

– Только нервных.

Мы подошли к машине, и Дафна открыла дверцу. Пришлось опустить окна – внутри было не меньше ста градусов.

– На всякий случай предупрежу… я никому не говорила, что ты будешь.

– Почему?

– Мне кажется, проще прийти с тобой, чем пытаться объяснять заранее.

– Наверное.

Я чуть высунул голову наружу и подставил лицо горячему воздуху. Дафна была хорошим водителем, насколько об этом может судить тот, кто вообще не водит. Я начал немного расслабляться и откинулся на спинку сиденья. Мы стояли на светофоре, и я всматривался в профиль Дафны, профиль девушки, в которую влюблялся. Я любовался ее светящейся кожей и большими темными глазами. Ее густыми, пышными волосами. Когда мы чуть резко повернули вправо, я протянул руку, чтобы их коснуться, и у меня перед глазами качнулась фигурка, свисавшая с зеркала заднего вида. Я поймал ее и повернул к себе.