Скажи нам правду - [20]
Мы с Дафной покачали головами.
– Спасибо, что дружите с моим сыном, – сказала мать Мейсона. – Спасибо, что выслушиваете его и приходите сюда каждую неделю. Спасибо, что помогаете ему стать лучше. А теперь идем, дорогой. – Она повернулась к Мейсону. – Мы же не хотим опоздать.
Мейсон взял мать под руку.
– Собираемся в кино, – сообщил он через плечо на пути к машине. – До скорого, народ.
Когда Натали была младенцем, мы с мамой устраивали субботние киновечера. Мы чередовали те фильмы, которые нравились мне – боевики или фантастику, – с теми, что нравились ей: истории о женщинах, ищущих себя после расставания с мужчинами. Ели попкорн и сосали карамельки. Но уже много лет мы не были в кинотеатре вместе.
– Не ожидал, – сказал я Дафне, когда они уехали. Без Кристофера и его сигарет у нас не было повода тянуть время.
– Ты о чем? – спросила девушка.
– Ну ты знаешь. – Я описал руками огромную фигуру Мейсона, а затем крошечную фигурку его матери.
– А… – Дафна засмеялась. – Это его приемная мать. Она его не рожала.
– Тогда понятно, – протянул я.
– По-моему, ты многого не знаешь. – Дафна вздохнула. – Видишь ли, большую часть своего детства Мейсон переезжал из дома в дом, из одного гиблого места в другое, пока не оказался в Калвер-Сити у этой женщины. Она первая полюбила его без всяких условий. Мейсон живет с ней с тринадцати лет. И она дает ему все. Поддержку. Стабильность. Она даже отправила его в крутую школу. Но… иногда он все равно блюет в банки и прячет их под кроватью. Поди разберись.
Я мало что знал о булимии, но всегда считал, что она бывает только у девушек, у неуверенных в себе блондинок, а не у таких брутальных парней, как Мейсон. Легко было простить его подколки, зная, через что он прошел, а кроме того, он был прав. Я действительно трепло.
– Хочешь чем-нибудь заняться? – спросила Дафна.
– Чем, например? – засмеялся я.
– Ну не знаю. Мне пока не хочется домой.
– А ты хочешь заняться чем-нибудь со мной?
– Господи, Ривер. Я просто спросила, не хочешь ли ты сходить куда-нибудь, поесть, просто провести время. Я не свидание тебе назначаю, если ты об этом.
– Я ничего такого не имел в виду. – Почему я всегда смущался перед Дафной? – Я только подумал, что без Кристофера тебе не захочется никуда идти.
– Без Кристофера? Мне не нравится Кристофер. По крайней мере, не в этом смысле.
– Точно?
– Почему тебя это так волнует?
– Меня не волнует.
– Кристофер не для меня. Он богатый мальчик с зависимостью от клубных наркотиков. Не мой тип.
– Приму к сведению.
– Тогда пошли куда-нибудь. Где твоя машина?
– У меня… нет машины.
– У тебя нет машины? Да что ты тогда за парень с Вестсайда?
– Парень без машины. И без прав.
– У тебя и прав нет?
– Нет. Я не вожу машину.
Мне вдруг пришло в голову, что единственная причина, по которой Дафна предложила мне чем-нибудь заняться, – это чтобы я подбросил ее домой. Я приготовился к тому, что теперь меня отошьют.
Девушка пожала плечами:
– Значит, придется нам идти пешком.
– А вот это я хорошо умею. – Я рассмеялся.
Мы отправились на юг, к бульвару Венис, где как-то раз я видел битком набитую забегаловку с сэндвичами тако. Длинные лавки на улице были заняты, и когда Дафна углядела два свободных места, то поспешила их занять. Я встал в очередь, отказавшись от ее попытки всучить мне деньги.
Девушка уперла руку в бок и подняла брови:
– Я же сказала, это не свидание.
– Знаю. Расслабься. Я просто куплю тебе тако.
– Нет, ты купишь мне два тако.
Некоторое время мы сидели молча, поглощая тако и запивая газировкой «Джарритос»: клубника – для нее, манго – для меня. Я чувствовал, как пустота внутри постепенно чем-то заполняется.
– Как же ты сюда попадаешь, Ривер? – усмехнулась Дафна. – Ты уже говорил, что не ездишь на автобусе, потому что… – И она произнесла со смешным акцентом, который должен был пародировать белых, но звучал невероятно глупо: – Никто в Лос-Анджелесе не ездит на автобусе.
– Обещай, что не будешь меня осуждать, – попросил я.
– Не могу обещать.
– Меня возила моя девушка. Мы были вместе еще до того, как нам исполнилось по шестнадцать, и когда она получила права, я просто не стал их получать. Еще у меня есть друзья, которые тоже водят, так что…
– Какое жалкое зрелище.
Это мне уже говорили. Много раз. Но впервые я согласился с этим.
– У тебя есть права?
– Конечно есть. Но у меня нет машины. – Не спрашивая разрешения, Дафна взяла мою воду с манго и сделала глоток.
Я посмотрел на горлышко бутылки, ища следы розового блеска для губ, но на стекле ничего не было.
– Знаешь, Ривер, что я для тебя сделаю?
– Нет.
– Научу тебя ездить на автобусе.
– Спасибо, но…
– Не стоит благодарности. Мне иногда нравится заниматься благотворительностью. Ты будешь моим социальным проектом. Можно упомянуть об этом в заявлении в колледж. Например: «Работала волонтером с бедным белым мальчиком из Вестсайда, обучая его пользоваться общественным транспортом Лос-Анджелеса».
– Ха!
– Ха!
Рука девушки лежала на столе, и я мог хорошенько рассмотреть татуировку на ее запястье. Татуировка была очень красивой. Мне хотелось спросить Дафну об этом, но я не стал.
– Значит, на следующий год собираешься в колледж?
Симона всегда знала, что живет в приемной семье, и ее все устраивало. Но жизнь девушки переворачивается с ног на голову, когда звонит ее родная мать и предлагает встретиться. Почему она решила познакомиться? Почему именно сейчас? Симоне придется найти ответы на множество вопросов и понять, что значит быть дочерью.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Детство — самое удивительное и яркое время. Время бесстрашных поступков. Время веселых друзей и увлекательных игр. У каждого это время свое, но у всех оно одинаково прекрасно.
Это седьмой номер журнала. Он содержит много новых произведений автора. Журнал «Испытание рассказом», где испытанию подвергаются и автор и читатель.