Скажи, что ты моя - [7]
Рядом с ним сидела стройная красивая брюнетка. Она встала, потянула его за руку, и он обернулся к ней. Смеясь над чем-то, что она рассказывала, он вместе с ней спустился и пошел к выходу. Я ему надоела. Или он догадывается. Или он знает.
Ведь люди наверняка чувствуют, что со мной что-то не так, да?
Я снова села на свое место. Как же мне хотелось, чтобы моя жизнь сложилась по-другому: чтобы я могла вписаться в компанию и быть как все. И на дне души не таилась бы черная тень. И не надо было бы скрываться. Но моя жизнь не похожа ни на чью другую.
И во всем этом виновата она.
Ах, если бы я могла отомстить.
Если бы ей пришлось страдать, как страдала я.
Как я хочу, чтобы ее вообще не стало.
Пусть бы она умерла.
Бум, бум, бум. Баскетбольные мячи ударялись о пол и стены. Время от времени они с грохотом попадали в корзину. Шум стоял совершенно оглушительный. Я спустилась по ступеням на трибуне спортивного зала, сжимая в руке бумажный стаканчик с обжигающе горячим кофе. Села, кивнула знакомым, но потом уткнулась в телефон, чтобы избежать необходимости общаться. Целую неделю я ходила на работу, выслушивала своих пациентов, делала покупки, готовила еду, стирала. Играла сама с собой в игру, притворяясь, что все, как обычно. И все же на уме у меня была одна лишь Изабелла Карлссон. Я думала о ней постоянно. Меня нисколько не огорчило, что Хенрик каждый день задерживался на работе, а Эмиль был занят со своими друзьями.
Пришла эсэмэска от Маркуса: «Ужин в среду, все срастается? Мой брат отправил меня к тебе». Младший брат Хенрика мне всегда нравился, но сейчас у меня не было никакого желания с кем-либо общаться. Тем не менее, я ответила, что мы мечтаем познакомиться с его новой девушкой. И ждем его с детьми.
Одна из знакомых мам спросила, можно ли присесть рядом со мной. Я пододвинулась на скамье и стала смотреть на поле. Где-то далеко стучал мячом Эмиль. Я помахала ему рукой, но он не заметил меня. Тогда я достала из сумки дневник и положила его себе на колени. В подростковые годы я делала записи почти каждый день. Эта тетрадь последняя.
Конечно же, там много о Даниэле, но еще и о моих планах на жизнь. О чем мечтает, о чем думает девочка-подросток? Я хотела стать закройщицей. Или художником-керамистом. А может быть, дизайнером и проектировать интерьеры. Мне хотелось всего. Всему я хотела научиться, мечтала творить, объехать весь земной шар, останавливаясь на месяц-другой то здесь, то там.
Даниэль не разделял мои мечты. Ему не хотелось ни путешествовать, ни узнавать новое, ни учить иностранные языки. Он собирался остаться в Кунгсэнгене, чтобы со временем открыть свою автомастерскую. Ему нравилось заниматься своими машинами, гонять по улицам и пропускать в выходные пару стаканов пива с друзьями. Казалось бы, что у нас могло быть общего! Но я была влюблена, и нас ждало счастье.
Осенью 1992 мы с Даниэлем были неразлучны. Мы катались на его красной «импале», наслаждаясь жизнью и не подозревая о том, что нас ждет. И оба хотели этого ребенка. Мы даже обсуждали, что потом заведем еще.
Я писала о беременности, о своих ожиданиях и страхах. О том, как на нас косились окружающие. Двое подростков, готовящихся стать родителями, – далеко не все разделяли наше мнение, что это здорово.
Роды. Первый раз я прикладываю ее к груди. Даниэль со слезами на глазах и Алиса у меня на руках.
Первое время, когда мы только знакомились с маленьким человечком, перевернувшим нашу жизнь. Ее запах. Я могла вдыхать его бесконечно. Ее чудесный маленький ротик. Ямочки на щеках.
Честно говоря, я ожидала испытать более сильные чувства, читая это. Думала, что каждое слово будет впиваться в меня, вызывая радость и смех или горе и слезы. Оказалось, что я даже не помню многого из того, что тогда писала. Словно знакомая или дальняя родственница делилась со мной воспоминаниями.
Но пока я отказывалась думать о том дне, который наступил год спустя. Пока мне удавалось держать дверь в ту комнату закрытой. Я не знала, хватит ли у меня сил снова встретиться с этой болью, снова услышать обвинения. Мне казалось, я не смогу вернуться назад, позволить чувству вины снова навалиться на меня всей тяжестью.
Почему тебя не было рядом с ней?
Я вздрогнула – мяч попал в корзину, и мужчина, сидящий позади меня, вскочил и оглушительно заорал.
Эмиль принял подачу и побежал с мячом по полю.
Когда он был помладше, я не пропускала ни одной тренировки, ни одного матча. И по баскетболу, и по теннису. Хотя сейчас это уже ни к чему, я все равно часто хожу с ним. Ему тринадцать. И я слишком его опекаю. Он мой единственный сын.
Когда же я перестала думать о нем, как о своем втором ребенке?
Оба получили от меня в наследство ямочки на щеках. У Эмиля мои курчавые волосы, а у Алисы мои глаза. Но в остальном они очень похожи на своих отцов.
Алиса. Даниэль.
Эмиль. Хенрик.
Две разные жизни.
Неужели они столкнутся?
Что теперь будет со мной? С моей семьей?
Это всего лишь случайность. Мне просто показалось.
Слишком много времени было потрачено на ожидания и надежды. Я больше не выдержу давящей тоски и бессмысленного томления. Никто не может изменить того, что произошло. Потерянные годы не вернуть.
