Сказать по правде - [76]

Ее поддержка что-то открывает во мне, и внезапно слова рвутся наружу так, что я за ними не успеваю.

– Просто… он никогда не бывает добр ни с мамой, ни даже со мной. А сегодня он вел себя приятно со всеми.

– Ты в этом не виновата, – поспешно вставляет Пейдж. – Люди притворяются хорошими при посторонних. С тобой это никак не связано.

Я киваю, испытывая нелогичное облегчение от того, что ее голос говорит то, в чем я отчаянно пытаюсь себя убедить. Я разворачиваюсь на сиденье, чтобы посмотреть ей прямо в лицо.

– Не знаю почему, но я все равно стараюсь. Я все равно прихожу и надеюсь, что он захочет меня увидеть. Отправляю ему свои оценки, результаты тестов – делаю все возможное, чтобы с ним связаться. Может, со мной что-то не так? – Я говорю тихо, но заставляю себя не прятаться в тени, падающей через окно. – Я знаю, что он ужасен. Знаю, как плохо то, что он называет маму жалкой. Но все равно смотрю на него и… хочу быть как он. Потому что он успешен и достигает своих целей, а мама… другая. Наверное, поэтому я такая стерва.

Лицо Пейдж смягчается заботой.

– С тобой все нормально. Он твой отец. Конечно, ты хочешь получить его одобрение, каким бы он ни был. – Пейдж смолкает, и мне кажется, она сказала все, что собиралась, пока ее губы слегка не изгибаются. – И ты не стерва, Кэмерон, – улыбнувшись добавляет она.

Мой взгляд прилипает к книге на полу; я не могу смотреть ей в глаза.

– Но я правда стерва. Ты что, забыла, что я наговорила тебе в «Скаре»?

– Нет. Не забыла. Ты велела мне найти кого-нибудь такого же жалкого, как я, и трахаться с ним, – жестко говорит она – гнев, оставшийся с той ночи, не угас до конца.

– Я практически назвала тебя жалкой. И думала так на самом деле. У меня десятки воспоминаний о том, как отец говорит то же самое моей маме. Я видела, что это ломает ее еще немного каждый раз. Я знаю, насколько ужасно так оскорблять человека, и все равно это сделала. – Я наконец поднимаю взгляд. – Прости, Пейдж. Правда. Я бы взяла эти слова обратно, если бы могла. Ты настолько не жалкая, насколько это вообще возможно.

«Это я – жалкая». Мысль слишком тяжела, чтобы ее озвучить. Все и так это знают, особенно Пейдж.

– Видишь? – говорит Пейдж. – Ты же совсем не такая, как твой отец. Он хоть раз за всю свою жизнь перед кем-нибудь искренне извинился?

Мысль рассыпается на тысячу мелких кусочков.

– Нет, – изумленно говорю я. – Не думаю.

Это различие между нами кажется таким маленьким: всего в одно слово. «Извини». Но на самом деле оно очень большое. Не знаю, почему я раньше этого не понимала.

– Кроме того, – продолжает Пейдж, – ты не совсем ошибалась. Ты просто говорила то, что я не хотела слышать.

– Нет… – пытаюсь возразить я, но она меня обрывает:

– Я замутила с Джеффом Митчеллом, а ведь он мне даже не нравится. Вот почему я плакала, когда на вас наткнулась. От отвращения к себе, от того, насколько жалко я себя вела; к тому же я начала задумываться, не оправдываю ли себя всем этим. Вдруг я убеждаю себя, что делаю все это ради родительского внимания, а на самом деле просто неудачница.

– Нет, – быстро говорю я. – Вовсе нет. – Может быть, мутить с Джеффом было ошибкой… ладно, это точно была ошибка. Но никто не идеален, верно? – Она улыбается, и я знаю, что она вспоминает речь, которую толкнула перед своими друзьями, когда мы ходили на «Рокки». – Конечно, если тебе от этого станет легче, я могу перечислить все свои ошибки.

У Пейдж вздрагивают губы.

– Не стоит. Не можем же мы сидеть тут всю ночь.

Я изображаю возмущение, но Пейдж заводит машину.

– Постой, что ты делаешь?

Она без колебаний трогается с места.

– Твоей мамы нет дома, а у нас только что состоялся важный сближающий разговор. – Пейдж украдкой бросает на меня взгляд. – Я считаю, что ты должна у меня переночевать. Разве не так делают популярные девчонки?

Я смеюсь и откидываюсь на сиденье.

– Я же говорила, ты ничего не знаешь о популярных девчонках.

Пейдж выгибает бровь.

– Может быть. Но мне кажется, что и ты не знаешь. Я думаю, что ты – это просто ты.

Мы погружаемся в комфортное молчание до самого дома Пейдж.

Глава 35

Я смотрю в потолок комнаты Пейдж. Свет выключен, а хозяйка тихонько храпит. Я жду прихода сна в спокойствии, к которому могла бы привыкнуть.

Мы подъехали к дому в начале девятого. Заказали пиццу, решив, что это соответствует стереотипу о походах в гости с ночевкой. Брендан к нам не присоединился. Не знаю, где он, и искать не стала. Пейдж заставила меня посмотреть три эпизода «Мальчики краше цветов», на что потребовалось почти четыре часа, потому что каждый эпизод корейских сериалов длится больше часа. Хоть я и не все поняла, но должна признать, что к третьему эпизоду меня можно было уже не заставлять.

Пейдж уснула практически сразу после того, как мы закончили смотреть сериал. Сейчас два часа ночи, и я хочу пить. Поднимаюсь и на цыпочках иду к двери.

Но выйдя в коридор, я не могу не заметить полоску света на полу под дверью комнаты Брендана. И останавливаюсь в нерешительности.

Я не хотела рассказывать Брендану правду, чтобы не признавать того, насколько я его не интересую. Это казалось разумным решением вчера и даже несколько часов назад. А теперь… не знаю. Я убеждала себя, что для Брендана нет места в моей жизни, но то, что я не распланировала все на бумаге, еще не значит, что ничего не получится.