Сказать по правде - [51]

Вообще-то, я смотрела его целиком. Когда вышел «Доктор Стрэндж», я ушла в тяжелый запой по Бенедикту. Но Эндрю этого не знает.

– «Шерлок» клевый, – отвечает он, даже не взглянув на меня. Я снова чувствую, как в груди нарастает раздражение. Что он хочет услышать? Почему все, чем ему интересно делиться с Пейдж, в моем исполнении не вызывает энтузиазма? – А можем просто потусоваться на очередной вечеринке, – предлагает он.

Я сбиваюсь с темпа.

– Ты бы этого хотел?

Эндрю замедляется.

– Пока просто как друзья, – осторожно говорит он. – Но… я начинаю думать, что недооценил тебя, Кэмерон. Я не говорю, что готов к чему-то большему. Пока нет. Но… возможно, когда-нибудь.

Он улыбается мне, и я невольно отвечаю тем же.

Мы бежим молча, по левой стороне проносятся пальмы. Проходит несколько секунд, прежде чем я замечаю, что он снова бежит позади, как раньше.

Но раздражение не уходит до конца. Я должна быть счастливой, удовлетворенной, получившей все, что заслуживаю. Он почти готов дать мне второй шанс. Именно этого я и хотела. Именно так и планировала. Только мои мысли все время возвращаются к вопросам, оставшимся без ответа. Если наши отношения – настоящие или хоть когда-нибудь станут таковыми, разве ему не хочется делиться со мной своими тревогами, сомнениями и интересами, как он делает с Пейдж? Почему он не хочет знать, что интересует или беспокоит меня? И если мы собираемся стать чем-то большим, чем просто друзья, почему только я всегда работаю изо всех сил, чтобы заслужить его?

«Настоящая любовь никогда не дается легко», – напоминаю я себе мамины слова.

Сейчас они утешают меньше, чем в день, когда я их услышала.

Я с трудом возвращаюсь к прежнему темпу; дыхание сбивается, ноги тяжелеют. Мы пробегаем только половину обычного маршрута, прежде чем я говорю Эндрю, что хочу вернуться. Мы направляемся домой под уходящее в сумрак солнце.

Глава 23

В среду я первой пересекаю финишную прямую в забеге по пересеченной местности. Впервые на моей памяти меня никто не ждет на трибунах.

Я стираю пот с лица, чувствуя, как оно липнет в противной октябрьской жаре. Заканчивая растяжку на школьной беговой дорожке, я борюсь с желанием увидеть здесь друзей. Это детский каприз, и я знаю, что у них веские причины. Морган уехала из города на неделю сниматься в Ванкувере. Эль сказала, что ей нужно работать над следующим видео – должна признать, это необычное оправдание. Она не пропускала моих забегов, даже тогда, когда заболела мононуклеозом. В глубине души я напряжена, гадая, не обижена ли Эль за то, что я провожу столько времени с группой Пейдж, а не с ней и остальными. Придется найти способ познакомить их друг с другом.

Не стану притворяться – без Эль и Морган мне несколько одиноко. Я стягиваю серую повязку для головы, подарок от Эндрю на день рождения пару лет назад, а потом – напрочь заношенные «найки» с ноющих ног. Рассеянно выжимая повязку, я смотрю, как товарищи по команде встречаются с семьей и друзьями и получают поздравительные объятия. Подавляя обиду, я иду в сторону шкафчиков, не в силах удержаться от рассматривания трибун, словно в иррациональном ожидании, что найду на них друзей. Я узнаю́ младшую сестру Лейлы, которая учится в десятом классе, и… Брендана?

Он сидит в нижнем ряду, прямо за низким зеленым сетчатым забором, который отделяет бетон стадиона от беговой дорожки. Наши взгляды встречаются, и он усмехается. Он не смотрит в телефон или на других бегунов. Он сидит один и как будто ждет. Как будто… ждет меня.

Я подхожу к нему.

– Ты здесь ради меня? – вырывается вопрос, более прямой, чем я думала, и меня охватывает неуверенность. Если он здесь не ради меня, то это будет выглядеть не очень.

– Конечно нет, – Брендан запускает пальцы в свои кудри. – Я большой любитель бега. Поразительно, что ты этого не знала.

У меня вырывается сбивчивый смешок.

– Ты не перестаешь меня удивлять.

Это шутка, но как только слова срываются с моих губ, я понимаю, насколько они верны. Сначала сдержанная, но непоколебимая уверенность, с которой он отвергал мои извинения; затем чувство юмора; потом легкость и харизма в общении с представителем МИТ.

– Я оставался после уроков, чтобы поработать над «Школьной колдуньей», – поясняет он, поднимаясь с трибун. Мы вместе идем к шкафчикам. – У меня было время, прежде чем за мной заедет отец, так что я решил прийти посмотреть. Ты быстро бегаешь, – говорит он, покосившись на меня. – Я пытаюсь не пасть ниц перед твоим атлетизмом.

– Надо же девушке что-то делать, чтобы произвести впечатление на парней, которые засиживаются допоздна, работая над компьютерными играми, – не задумываясь, отвечаю я.

Брендан выгибает бровь. Я смело встречаю его взгляд. Флирт с Бренданом просто… случается сам по себе, и бороться с ним нет нужды. Это же безвредно. Я знаю, что мне нравится Эндрю. Этот флирт я рассматриваю как практику для самого Брендана, потому что однажды он перестанет быть непопулярным – благодаря мне, – ему нужно знать, как себя вести в ситуации, когда девушки заметят его высокую фигуру и мужественный подбородок.

– Что ж, слава богу, ты хорошо бегаешь, – говорит он. – Потому что пока я этого не увидел, то очень тебя жалел. В остальном ты совершенно неприметная.