Сказания о земле Русской. От Тамерлана до царя Михаила Романова - [304]

Из только что приведенных нами распоряжений государя мы видим, что кроткий и набожный новоизбранный царь Михаил, не имея и 17 лет от роду, с первых же шагов стал совершенно твердо и прямо высказывать свою волю собору и боярам.

Особенно сердился государь на непрекращавшиеся грабежи и разбои. Сопровождавшие его Феодорит и Шереметев послали 28 апреля следующую грамоту собору: «Писал к вам государь много раз, чтобы у вас на Москве, по городам и по дорогам убийств, грабежей и никакого насильства не было; а вот 23 апреля приехали к государю на стан в село Сватково дворяне и дети боярские разных городов переграблены донага и сечены… на дороге, на Мытищах и на Клязьме, казаки их перехватали, переграбили, саблями секли и держали у себя в станах два дня, хотели побить, и они у них, ночью развязавшись, убежали… Писали к государю из Дмитрова приказные люди, что прибежали к ним из сел и деревень крестьяне жженые и мученые огнем; жгли их и мучили казаки».

За два дня до этого, 26 апреля, в обители Живоначальной Троицы государь и мать его, великая старица Марфа, призвали митрополита Казанского Ефрема и других членов собора, присоединившихся к «походу», и говорили «с великим гневом и со слезами, жалеючи о православных крестьянах, что грабежи и убивства на Москве, и по городам и по дорогам встали воры великие и православным крестьянам, своей единокровной братье, чинят нестерпимые смертные муки и убивства и кровь крестьянскую льют беспрестани… И государь и мать его, видя такое воровство, из Троицкого монастыря идти не хотят, если всех чинов люди в соединение не придут и кровь христианская литься не перестанет».

Это крепкое слово государя, сейчас же всецело вставшего после своего избрания на защиту сирого и убогого люда, подействовало. 30 апреля собор приговорил отправить посольство с выборными из всяких чинов бить челом царю, чтобы «он умилосердился над православными христианами, походом своим в Москву не замешкал; а про воровство про всякое митрополит и бояре заказ учинили крепкий, атаманы и казаки между собой уговорились, что два атамана через день осматривают каждую станицу и чье воровство ищут, тотчас про него скажут и за воров в челобитчиках быть не хотят». Челобитье это, подкрепленное также просьбою вождей ополчения, Трубецкого и Пожарского, которые смиренно били челом государю, «чтобы им видеть твои царские очи на встрече», возымело свое действие.

1 мая Михаил Феодорович с матерью прибыли в село Тайнинское, а на следующий день последовало их торжественное вступление в столицу. «Царь же государь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии приде под Москву. Людие же Московского государства встретоша ево с хлебами, а власти и бояре встретоша за городом со крестами. И прииде государь к Москве на свой царский престол в лето 7121 (1613) году после Велика дни в другое воскресенье Святых жен Мироносиц. На Москве же паки бысть радость велия, и пеша молебны». «И шел великий государь и мать его, государыня, инокиня Марфа Ивановна, до соборныя церкви за кресты, и за честными иконы пеши. А пришед в соборную церковь, Успения Пречистая Богородицы, государь царь и великий князь Михаил Феодорович всея России, и мать его, государыня, инокиня Марфа Ивановна, соверша молебное пение, приняли благословение от митрополита и архиепископов».

В тот же день «пожаловал государь царь и великий князь Михаил Феодорович всея России боляр и окольничих, и столников, и стряпчих, и дворян, и приказных людей, и жильцов, и гостей, и торговых всяких чинов людей, веле быти у своей царской руки».

«Людие же увидеша себе свет, не имяху себе веры, не чаяху такие себе радости. И приидоша ко государю всею землею со слезами бити челом, чтобы государь венчался своим царским венцом. Он же не презри их моления…»

Венчание на царство было назначено на 11 июля, в канун именин Михаила Феодоровича, причем, чтобы не было никаких обид и пререканий, государь указал «для своего царского венца во всех чинах быти без мест». 10 июля по всем церквам были отслужены всенощные.

Утром в день торжества государь послал «сказать боярство» своему двоюродному брату князю Ивану Борисовичу Черкасскому, а затем и стольнику князю Димитрию Михайловичу Пожарскому.

Венчание на царство было совершено по древнему чину и подробно описано в «Книге об избрании на Царство…».

«А венчал ево, государя, царским венцом, – рассказывает летописец, – Казанский митрополит Ефрем и все власти Московского государства. А в чинах были бояре: осыпал (золотыми деньгами) боярин князь Федор Иванович Мстиславской, с скифетром боярин князь Дмитрей Тимофеевич Трубецкой, с шапкою – Иван Никитич Романов, с яблоком – Василий Петрович Морозов. По царское платье ходил на казенный двор князь Дмитрей Михайлович Пожарской да казначей Никифор Васильевич Траханиотов. И как платья принесли в полату золотую и в Соборную церковь платья послаша з боярином Васильем Петровичем Морозовым да с казначеем с Никифором Траханиотовым, а с яблоком был боярин князь Дмитрей Михайлович Пожарской».

После венчания был торжественный стол, так же как и в последующие два дня. 12 июля, в день своего ангела, государь пожаловал в думные дворяне Кузьму Минина, что давало ему в то время право, наряду с боярами, окольничими и именитыми людьми Строгановыми, писаться с «ичем», почему он и стал прозываться с этих пор Козьмою Миничем Сухоруким.