Сказания о земле Русской. От Тамерлана до царя Михаила Романова - [23]

Флорентийская уния, отвергнутая в Москве, была, конечно, встречена с живейшей радостью католиками в Польше и Литве. Польский король Владислав Ягайлович дал жалованную грамоту присоединенному русскому духовенству Западной Руси «ввиду соединения церквей», рассчитывая, что его митрополитом будет Исидор. Но Исидор бежал из Москвы, нигде не останавливаясь, ни на Руси, ни в Литве; после же того, как Владислав был убит под Варной, брат его Казимир, не желая ссоры с Москвой, признал Иону митрополитом и над Западнорусской церковью, в которой поэтому, конечно, не было и речи об унии.

Но папы не так легко хотели от нее отказаться, и в 1458 году отправившийся в Рим, после взятия Царьграда турками, константинопольский патриарх Григорий Мамма, заискивая к папе, поставил митрополитом для Западной Руси некоего епископа Григория, ученика и ревностного последователя кардинала-митрополита Ионы из северо-восточных владык, которые отправили западнорусским епископам увещание не принимать к себе Григория. На это Казимир, ведя свою обычную игру в две руки, не согласился и даже предложил Василию Темному избрать Григория вместо Ионы и для северо-восточных епархий, ссылаясь на то, что Григорий привез с собой грозное послание папы, в котором тот повелевал: «Поймать и сковать нечестивого отступника Иону». Но Василий, разумеется, не согласился. Русская же митрополия вновь разделилась, и на этот раз окончательно.

Разделение это крайне горестно подействовало на святого Иону, который, поставив себе преемником епископа Феодосия Ростовского, преставился в 1461 году, прославившись еще при жизни чудотворением. После же кончины народ почитал его за крепкую любовь к православию и Русской земле наравне со святителями Петром и Алексием. В следующем, 1462 году сошел в могилу на 47-м году жизни и великий князь Василий; он умер от прижигания тела трутом, что делал по совету тогдашних врачей, полагавших, что у него «сухотная болезнь».

Из лиц, занимавших видное положение при Василии Темном и стяжавших по себе память за верность своему государю, обращают на себя внимание князья Ряполовские и Оболенские. Последние были потомками святого Михаила Черниговского, и многие из них оказались весьма искусными в ратном деле. Затем удержали свое значение и бояре Кобылины-Кошкины; члены этой семьи отличались особой преданностью Василию в самые тяжелые времена, вместе со знаменитым Феодором Басенком. Верными слугами Темного были также члены древнего рода Плещеевых, из которого происходил святой Алексий, митрополит Московский, а именно: бояре Феодор Челяднин и Василий Кутузов. Запятнал же свое имя черной изменой боярин Иван Старков, предавший Василия в тяжелое время и перешедший на сторону Шемяки.

Василий Темный оставался в течение всей своей жизни почтительным сыном по отношению к Софье Витовтовне и безупречным мужем, завещав после смерти своей вдове, по обычаю предков, богатые земли с деревнями и селами, из которых некоторыми великие княгини могли распоряжаться совершенно по своему произволу и завещать в свою очередь кому угодно. Такие владения, составлявшие полную собственность великих княгинь, назывались «опричнинами».

Княжеские доходы при Василии Темном состояли, как и в древние времена, из судебных пошлин и различного рода податей. Весьма крупную статью их составляли, кроме того, и доходы от произведений земли, так как потомки Калиты, как мы видели, усердно собирая Русскую землю, употребляли значительную часть своих денег на скупку земельных участков у мелких удельных князей и других лиц[4]. Затем крупные доходы приносили также рыбная ловля, пчеловодство, охота и ловля бобров; для охоты посылались на север целые ватаги звероловов, а бобровыми гонами заведовали особые бобровники. В большом ходу была и ловля кречетов для охоты, а также и медведей, которых во множестве водили по Руси для потехи народа. Князья держали тоже большие стада коней и имели обширные сады.

Первенствующее значение в государственной жизни имела, как и прежде, княжеская дружина, то есть военно-служилое сословие, причем, как и в старину, старшие в этом сословии, бояре, составляли ближайших советников князя, так называемую Боярскую думу. Им же князь приказывал ведать и внутренними отраслями государственного управления.

Так как в Московском княжестве князья сидели на одних и тех же местах, то дружина, конечно, также приобрела оседлость, причем члены ее скоро сделались значительными землевладельцами, главным образом, потому, что награды военно-служилому сословию производились в то время преимущественно пожалованием землей, причем если земли давались во временное пользование, то они назывались поместьями, а если, напротив, в вечное и потомственное владение, то вотчинами.

Но были, впрочем, и другие виды жалованья за службу, а именно: боярам давались на кормление или доходы с целых городов, или же доходы в данной местности с какой-либо одной отрасли великокняжеского хозяйства; первые бояре, получавшие города на кормление, назывались введенными, а вторые, получавшие только доход с известной статьи хозяйства, – путными (старинное слово путь и настоящее доход – от доходить – выражают одно и то же понятие). Ниже бояр стояли боярские дети и дворяне, самым же младшим служилым сословием были «вольные княжеские слуги, или люди дворовые», таможенники, приставы и прочие, получавшие разного вида жалованье; под ними были уже слуги полусвободные: бортники, садовники, конюхи, псари, ловчие и другие. Остальное население, не принадлежащее к служилому сословию, составляло так называемое земство, или тяглое население. К верхнему слою этого сословия принадлежали наиболее крупные торговцы – гости, за которыми следовали собственно купцы, делившиеся на сотни – гостиную, суконную и другие.