Сказания и повести о Куликовской битве - [14]
Князь же великий Дмитрей Ивановичь з братом своим, съ княземъ Владимером Андреевичем, поиде въ церковь небеснаго въеводы архистратига Михаила* и бьеть челом святому образу его, и потом приступи къ гробом православных князей прародителей своих, и тако слезно рекуще: «Истиннии хранители, русскыа князи, православныа веры христианскыа поборьници, родителие наши! Аще имате дръзновение у Христа, то ныне помолитеся о нашем унынии, яко велико въстание ныне приключися нам, чадом вашим, и ныне подзвдайтеся с нами». И се рекъ, изыде исъ деркви.
Княгини же великая Еовдокея,* и княгини Владимерова Мариа,* ш иных православъных князей княгини, и многыа жены воеводскыа, и боярыни московьскыа, и служниа жены ту стояще, проводы дѣѣющи, въ слезах и въ склицании сердечней не могуще ни слова изрещи, отдавающе последнее целование. И прочаа княгини и боярыни, и служние жены тако же отдаша своим мужем конечное целование и възвратишася с великою княгинею. Князь же великий, самъ мало ся удръжа от слезъ, не дав ся прослезити народа ради, а сердцемъ своимъ велми слезяше, и утешаа свою княгиню, и рече: «Жено, аще богъ по нас, то кто на ны!».*
И възыде на избранный свой конь, и вси князи и воеводы вседоша на коня своа.
Солнце ему на въстоцѣ ясно сиаеть, путь ему поведаеть. Уже бо тогда аки соколи урвашася от златых колодиць* ис камена града Москвы* и възлетеша под синиа небеса и възгремеша своими златыми колоколы,* и хотять ударитися на многыа стада лебедины и гусины; то, брате, не соколи вылетали ис каменна града Москвы, то выехали русскыа удалци съ своимъ государемъ, с великимъ княземъ Дмитреем Ивановичем, а хотять наѣхати на великую силу татарскую.
Князи же белоозерьскые особь своим плъком выехали; урядно убо видѣти въйско их.
Князь же великий отпусти брата своего, князя Владимера, на Бра-шеву дорогою, а бйлозерьскые князи — Болвановъскою дорогою, а самъ князь великий поиде на Котелъ дорогою.* Напреди же ему солнце добре сиаеть, а по нем кроткый ветрецъ вееть. Того бо ради разлучися князь великий з братом своим, яко не вместитися имъ единою дорогою.
Княгини же великаа Еовдокиа с своею снохою, княгинею Володимеро-вою Мариею, и с воеводскыми женами и з боярынями взыде въ златоверхий свой теремъ в набережный и сяде на урундуцѣ* под стеколчяты окны. Уже бо конечьное зрение зрить на великого князя, слезы льющи, аки речьную быстрину. С великою печалию приложывъ руце свои къ переем своим и рече: «Господи боже мой, вышний творецъ, призри на мое смирение, сподоби мя, господи, еще видети моего государя, славнаго въ челове-цех великого князя Дмитриа Ивановичи. Дай же ему, господи, помощь от своеа крепкыя рукы победити противныа ему поганыа половци. И не сътвори, господи, яко же преже сего за мало летъ велика брань была русскым князем на Калках* с погаными половци съ агаряны; и ныне избави, господи, от такиа беды и спаси ихъ, и помилуй! Не дай же, господи, погыбнути оставъшему христианству, да славится имя твое святое в Русьстей земли. От тоа бо галадцкыа бёды и великого побоища татар-скаго и ныне еще Русскаа земля уныла'и не имать уже надежи ни на кого, токмо на тебя, всемилостиваго бога, можеши бо жывити и мертвити. Аз бо, грешная, имею ныне двеи отрасли, еще млады суще, князи Василиа и князя Юриа:* егда поразить их ясное солнце съ юга или ветръ повееть противу запада — обоего не могуть еще тръпети. Азъ же тогда, грешнаа, что сътворю? Нъ възврати имъ, господи, отца ихъ, великого князя, поздо-рову, тъ и земля их спасется, а они въ векы царствують».
Князъ же великий поиде, поимъ с собою мужей нарочитых, московских гостей сурожанъ* десяти человекъ видѣниа ради, аще что богъ емѣг случить, и они имуть повѣдати в далних землях, яко гости хозяеве, быша:-1. Василиа Капицу,* 2. Сидора Олферьева,* 3. Констянтина Петунова,* 4. Козму Коврю,* 5. Семена Онтонова,* 6. Михаила Саларева,* 7. Тимофея Весякова,* 8. Димитриа Чернаго,* 9. Дементиа Саларева,* 10. Ивана Шиха.*
И подвигошяся князь великий Дмитрий Иванович по велицей шыроце» дорозе, а по немъ грядуть русские сынове успешно, яко медвяныа чяшж пити и сьтеблиа виннаго ясти, хотять себе чьсти добыти и славнаго имени: уже бо, братие, стукъ стучить и громъ гремить по ранней зоре, князьѣ Владимеръ Андреевичь Москву-реку перевозится на красном перевозѣ в Боровъсце.*
Князь же великий прииде на Коломну в суботу, на память святого отцаѣ Моисиа Мурина.* Ту же быша мнози воеводы и ратници и стретоша его на речке на Северке.* Архиепискупъ же Геронтей* коломеньскый срете-великого князя въ вратех градных съ жывоносными кресты* и съ святыми иконами съ всем съборомъ и осени его жывоносным крестомъ и молитву' сътвори «Спаси, боже, люди своя».*
