Сказание второе: Плач Волка - [12]

Рыжеволосый воин впился зубами в плечо своего противника, и тот от неожиданности даже выронил ятаган. Этого было достаточно, чтобы шиттарий из племени Ло'ке выхватил из ножен клинок и нанёс удар. Лезвие вспороло поверженному воину шею, и на раскалённый песок арены хлестнула кровь. По толпе зрителей пронёсся восторженный крик. Вид окровавленного трупа радовал собравшихся шиттариев, и их словно не заботила мысль о том, что тот, второй воин, до этого момента был их товарищем и, возможно, другом. Теперь он умер, но смерть его не волновала абсолютно никого.

- Победитель - Хак'ен из красного племени! - прокричал Га'кеон, поднимая руку с мечом над головой, чтобы зрители обратили на него внимание. - Да здравствует победитель!

Толпа подхватила его крик, и выбежавшие на арену товарищи рыжеволосого воина принялись поздравлять его с победой. Лишь люди Ши'хе, как неясные тени, не видимые простому глазу, скользнули за их спины и вынесли с раскалённого песка окровавленное тело поверженного воина. Зелёные шиттарии всегда выполняли самую грязную работу, связанную с трупами. Нетрудно было догадаться, что произойдёт с убитым дальше - ему вырежут сердце и сожгут его на костре, а пепел после развеют по ветру. Таковы были традиции шиттариев. "Свободное сердце вопреки смерти" - вот слова, что кочевники выбрали своим девизом и повторяли уже сотни лет подряд, поколение за поколением.

Тяжело вздохнув, Алак поднялся на ноги и пристально посмотрел на собравшихся вокруг людей. Они ждали от него чего-то. Каких-то слов. Но каких?

- Подойди сюда, Хак'ен из красного племени, - громко произнёс Алак, чувствуя, как люди буравят его выжидающим взглядом. Рыжеволосый воин, стянув с правой руки одиночный наплечник, медленно подошёл к большому трону, на котором сидел юноша, и опустился на одно колено перед ним.

- Встань, Хак'ен из красного племени, - приказал Алак и обернулся к стоявшему рядом Ло'ке. - Прошу.

Янгул благодарно кивнул головой и, спустившись вниз, встал напротив своего воина. Улыбка не покидала лица обоих - ни один из них не сомневались в том, что победа будет за ними. Шиттарий склонил голову. Ло'ке, вытащив из ножен кинжал, порезал свой палец и приложил его ко лбу воина. Одновременно с этим янгул громко воскликнул:

- Благословляю тебя кровью своей, мой храбрый воин! Ты победил в поединке, и по древним традициям нашего народа я не смею отказать тебе в твоём желании служить мне до конца своих и моих дней. Пусть кровь моя впитается в твою кожу и будет вечным напоминанием о том, что ты теперь - мой верный слуга, брат по оружию. Подними голову, мой талавар!

Рыжеволосый воин поднял голову и посмотрел на янгула широко распахнутыми глазами. Ло'ке удовлетворённо кивнул головой и слегка коснулся плеча талавара, давая ему понять, что он свободен. Победитель громко поблагодарил его и отправился обратно к своим товарищам, а Ло'ке, обернувшись к трону, усмехнулся.

- Я же говорил, что мой боец выиграет у твоего, Га'шин? - рыжеволосый янгул лёгкой походкой направился к своим товарищам и, остановившись напротив шаттара, кивнул ему головой. - Я говорил вам, мой шаттар, что в поединках мои люди всегда побеждают.

- Я ни секунды бы в этом не сомневался, если бы для меня вы все не были равны, мои верные янгулы, - улыбнулся Алак. - Моя обязанность, как шаттара, доверять каждому из вас в равной степени.

Га'кеон, что стоял рядом, сложив на груди руки, приглушённо усмехнулся. Всё сильнее и сильнее молодой Ворон напоминал кочевника. Он неплохо справлялся с ролью шаттара, великого хана шиттарийских воинов. Как говорил Гао, у Таоданов с рождения был талант руководить другими народами, самыми разнообразными. А Змеи и вовсе были самыми старыми и надёжными союзниками Воронов. Неудивительно, что все эти гордые кочевые воины подчинялись мальчишке вроде Алака.

- Мой шаттар, вам следует вернуться в общий лагерь, - прошептал ему на ухо Га'кеон. - Ваши люди из фабарских княжество будут недовольны тем, что вы слишком много времени проводите среди кочевников.

Алак тяжело вздохнул. Юноша часто забывал о том, что он - император, и что ему подчиняются не одни только шиттарийские воины. Таодан действительно проводил слишком много времени среди них. Другим воинам не нравилось это. Они хотели видеть своего императора, а вместо этого каждый день лицезрели лишь хитрую рожу Югена, пытавшегося заверить их в том, что Ворон занят неотложными делами.

- Хорошо, продолжайте веселиться, - пробормотал Алак, поднимаясь с трона. - Я отправлюсь к своим людям. Если я понадоблюсь вам - вы знаете, где меня искать.

- Тарье'бала, шаттар! - воскликнули янгулы и резко выпрямились. Алак кивнул им головой на прощание и спустился с трона Воины в общем лагере его, должно быть, уже давно искали. Молодому императору не следовало оставлять собственных людей в одиночестве на столь долгое время. Не все западные князья любили Змей, и некоторые открыто не одобряли союз Алака и Аньюн. Орлы и вовсе заверяли всех, что змеиная княжна околдовала молодого Ворона и превратила его в своего бездумного слугу. Напряжение росло, Алак чувствовал его в поведении своих воинов, видел это в их взглядах, слышал в голосах.