Сказание об осаде Красной крепости - [5]

Семь сотен человек приготовились сдерживать рвущихся в город врагов, и еще шесть тысяч стояли прямо на их пути, крепко сжимая оружие в руках. Но время шло, а из черного тумана никто не показывался. Звуки баталии давно стихли, и только время от времени где-то вдалеке раздавался звон металла, выкрики или неразборчивые слова.

Среди солдат нарастало напряжение. Было очевидно, что варвары взобрались на стену, но почему они не продолжают атаку, никто не понимал. Если бы не плотное облако гари, солдаты мгновенно бы бросились в бой, но дым упрямо не желал рассеиваться. Командиры чуяли в этом западню, а потому велели своим людям держать позиции.

Так продолжалось еще несколько минут, пока сверху не упал пылающий узел, начертив тоненькую черную струйку дыма в воздухе. Не успел он упасть на землю, как за ним полетели новые узлы. Все они горели и источали зловонный черный туман, попав в который, ни один человек не мог устоять на ногах.

Мусор разлетался по городу, падал на жилые и хозяйственные дома, обращая весь Беркольский городок в пылающее пекло. Черная завеса быстро поднималась, заставляя солдат пятиться назад. Гвардейцы у башен получили приказ отступить, но из мгновенно сгустившегося мрака вырвались только крики и стоны.

Со стены в защитников города полетели стрелы, и лучникам на позициях ничего не оставалось делать, как стрелять в ответ.

Слепая стрельба продлилась недолго. Уже через несколько минут в Берскольном городке всюду слышались грубые вопли трипилийцев, мчащих в атаку. Несмотря на то, что зловонный туман продолжал расползаться, отступать было нельзя, и защитники Гордлена мужественно приняли бой.

Трипилийцев оказалось даже больше, чем можно было представить. Сплошной поток свирепых варваров наступал на солдат Имледара, едва держащихся на ногах из-за удушья. Командующий сразу же послал за подмогой, но при таких обстоятельствах каждый миг был на вес золота.

Варвары нанесли мощный удар в центр защитного отряда, свирепо прорываясь вперед, вглубь города. Тогда старшины с флангов приказали солдатам взять нападающих в кольцо, но едва они нарушили строй, как новая волна трипилийцев хлынула в бой, атакуя каждую брешь, образовавшуюся в защите.

Некоторые из них несли с собой злополучные узлы, и, поджигая их, бросали в солдат, отчего многие просто падали наземь, не в силах сделать ни единого вдоха. Никому неведомо, как трипилийцы могли сражаться в этом черном тумане. Иначе как вмешательством темных сил это невозможно объяснить. Ибо никто из переживших тот день солдат не остался невредим, а многим еще несколько дней каждый вдох давался с большой болью.

Спустя примерно пятнадцать минут этой резни (ибо солдаты Гордлена, при всей своей отваге, не могли оказать варварам никакого сопротивления) от южных и юго-западных ворот наконец подошло подкрепление. Шесть тысяч солдат, разбитых на многочисленные отряды, быстро просочились сквозь шеренги обороны и нанесли удар по врагу.

Трипилийцы, увлеченные стремительной атакой, не ожидали такого резкого сопротивления, и, прежде чем они сообразили, что их натиск сломлен, первые три шеренги варваров успели расстаться с жизнью.

Но перехватить инициативу королевские войска все же не смогли. Лишь на миг показался алый луч надежды, как его затмила черная зловонная гарь, источаемая новыми подожженными узлами. Дикари бросились вперед с новой силой…

Как раскат грома разнесся по городу сигнал об отступлении, и защитникам Имледара вновь пришлось пятиться назад. Скрепя сердцем солдаты подчинились приказу, стараясь, тем не менее, не отдавать захватчикам задаром ни пяди.

Генерал Криш приказал взять Берскольный городок в плотное кольцо, и никакой ценой не позволить выбраться оттуда ни одному трипилийцу. По счастью, район этот невелик, и все же прошел почти час, прежде чем солдаты обступили его целиком, не упустив ни одной хибары и тесной улочки, где могли бы притаиться варвары.

Трипилийцы оказались в западне, хотя никто из них этого еще не понимал. Они продолжали напирать, таща за собой свои мерзкие узлы, но, заняв удобные позиции, солдаты Гордлена могли теперь дать дикарям отпор. Лучники, взбираясь на крыши домов и старые помосты, осыпали стрелами дальние ряды бегущих варваров, а пехота, держа строй плотной стеной отбрасывала беспорядочно напирающих захватчиков. Так как линия сражения растянулась не менее, чем в семь раз, тирпилийцы уже не могли распространять свой черный дым повсюду. На одну улицу, заполненную их едким туманом, приходилось три чистых, где солдаты Гордлена нещадно оттесняли врагов.

Несмотря на безнадежность положения, трипилийцы даже не думали прекращать штурм. Сотнями они перелезали через стену, принося все больше узлов, и, словно дикие звери, бросались в бой, в котором у них не было никакой возможности победить.

Это бездумное кровопролитие могло продлиться до самой ночи, если бы король Имелаф не проявил, в очередной раз, свой блистательный ум. Появившись у южных ворот в отливающих золотом доспехах, на белоснежном мерине, закованном в ослепительно-серебристые латы, и с длинным двуручным мечом, порхавшим, как перышко, в его руке, король Имледара вызвал восторженный рев среди солдат. Его Величество вскинул руки вверх, чтобы поприветствовать своих подданных, и те ответили ему новыми восхваляющими криками.