Сказание об осаде Красной крепости - [4]

Сегодня на рассвете достопочтенный граф выехал из города через западные ворота с высокоподнятым белым знаменем. Со стен за ним наблюдали тысячи горожан, и в их числе был сам генерал Криш. Все видели, как граф въехал в лагерь трипилийцев и вскоре затерялся среди многочисленных серых шатров. С замиранием сердца горожане ждали, чем закончатся переговоры, но когда конь графа вместе с всадником вернулся к воротам, все поняли, что со зверьми нельзя воевать, их можно только истреблять.

Эти мерзвацы обезглавили графа Лерскота, воткнули древко ему в шею, так, что само белое знамя оказалось вместо головы, и, привязав тело к лошади, отправили ее обратно.

Печальная весть быстро облетела город, и Гордлен погрузился в скорбь. Монахи Святовита позаботились о теле отважного графа но из-за того, что варвары так надругались над ним, горожанам не позволили проводить Лерскота Аривия в последний путь. И все же каждая семья, собираясь за столом этим вечером, непременно склонит головы в молитве за этого отважного человека.

От подданных короля Имелафа не укрылось, что правитель их пришел в ярость, когда узнал, что сотворили эти безбожники и дикари. Всем своим добром, своей жизнью и именем король клялся уничтожить каждого трипилийца, который ступил на земли Имледара. Молодые офицеры все как один требовали немедленно дать бой западным варварам — ведь после месяца осады их силы должны были истощиться. Его величество и сам желал наказать захватчиков, но генерал Криш упрямо стоял на своем: «Лучше оборонять город за его стенами, чем за щитом» — повторял он и, в конце концов, Совет прислушался к нему.

Но бесчестный поступок трипилийцев все же не забыли. Солдатам было велено уничтожать их безо всякой жалости и сострадания, ибо весь этот народ — не более чем звери, отдаленно напоминающие человеческий облик. Утратил свою силу приказ о неприкосновенности отступающих войск. Теперь каждый солдат королевства обязан был атаковать всякого трипилийца, едва завидев, независимо от обстоятельств.

Всех пленных варваров, которых на двадцать четвертый день осады в городской темнице насчитывалось сорок девять человек, повесили над западными и северо-западными воротами, так чтобы их сородичи видели, какая судьба ждет каждого, кто посмеет прийти с мечом в Имледар.

И хотя с наступлением сумерек из-за стен города снова доносятся гортанные песни и музыка, трипилийцы все же должны понимать, что конец их близок. Они уже убедились, что никаким способом не смогут прорваться через оборону города, поэтому последние несколько дней пытаются построить плотину на Гвирекке, чтобы лишить Гордлен источника воды. Эти глупцы не понимают, что могучая и прекрасная Шамви способна в любой миг смыть не только их плотину, но и весь их мерзкий народ с лица земли!

Однако правоверным имледарцам недолго осталось терпеть рядом с собой отвратительных варваров. Совсем скоро верноподданные полководцы нашего правителя должны подоспеть с подмогой и освободить, наконец, столицу. Герцог Эрган из Валисты или герцог Хазар из Доригара, ни в одном из них нельзя усомниться, как в великолепном командире. Они уже должны были собрать свои войска и выступить. Со дня на день над горизонтом зардеют их знамена, сообщая Гордлену, что пришел конец его осады.

Сейчас занимается заря нового дня, который должен принести еще одну победу нам и очередное поражение тирилийцам.

Пятнадцатая полная луна 3044 года от сотворения мира

Гнусные варвары изобрели новую тактику нападения. Очевидно, заметив, что стена с каждым днем все больше покрывается металлической решеткой с шипами, захватчики решили форсировать штурм. Всю ночь, передвигаясь по одному, чтобы скрыться от лучников, трипилийцы складывали под юго-восточным краем стены большие узлы, набитые тряпьем и каким-то мусором. К утру этих узлов набралось столько, что некоторые солдаты уже начали думать, что трипилийы хотят лезть по ним на стену. Но замысел дикарей был другим.

Они снова собрали войска, приготовили лестницы и метательные крюки, выставили лучников, поместили перед ними защитные баррикады и начали штурм. Но, приблизившись к стене, трипилийцы первым делом поджигали сложенные там узлы, и только потом ставили лестницы и карабкались вверх.

Трипилицы ползут по лестницам, словно муравьи, но раньше первого варвара наверх поднялась черная зловонная туча дыма. Словно железной хваткой сжимала она горла солдат и заставляла падать на колени в удушье. От этого дыма у городских гвардейцев слезились глаза, першило горло, а грязные варвары продолжали карабкаться вверх, как ни в чем не бывало.

Когда прозвучал приказ спускаться со стены, все, кто там находился, уже скрылись за непроглядной завесой. Никто из находящихся внизу не мог понять, что там происходит, а потому ни послать наверх подкрепление, ни дать залп было нельзя. Солдаты могли только стоять и ждать, слушая мрачные звуки боя и ощущая нестерпимый смрад, который понемногу перемещался дальше в город.

Через десять минут стало ясно, что оборона прорвана, и скоро трипилийцы хлынут вниз. Гвардейцы выстроились у ступенек и проемов на башнях, а основные силы, тем временем, занимали позиции в Берскольном городке, ведь именно там должны были оказаться трипилийцы, спустившись со стены.