Скарлетт Рэд - [42]

— В любое время, как будешь готова поделиться…

Когда я пытаюсь поймать его взгляд, он удивляет меня тем, что убирает руку, тем самым не давя на меня с ответом. Пользуюсь отсрочкой и направляюсь к его номеру.

Как только мы входим, Себастьян включает свет возле двери и движется дальше в темноту, выскальзывая из пиджака. Теперь, когда мы одни, мысли о нашем разговоре на яхте заставляют мои нервы скрутиться в животе. Можем ли мы оживить наши воспоминания так, чтобы это стало чем-то большим? Но потом я вспоминаю сауну, и мои кости начинают плавиться от того, что он заставил меня ощущать. Мои мысли спутаны, и я остаюсь у двери, освещенная лампой, занимая себя тем, что устраиваю сумочку поудобнее на столе.

Я подпрыгиваю, когда руки Себастьяна оказываются на столе по обе стороны от меня, согревая мои плечи и спину мускулистым телом без рубашки.

— Ты очень тихая, — шепчет он мне в ухо.

Я смеюсь:

— Ты ни слова не сказал, пока мы ехали в машине и поднимались на лифте, а теперь говоришь, что я тихая?

Перекинув мои волосы через одно плечо, он проходится медленным, нарочитым поцелуем по оголенной шее.

— Мое молчание не сделало мои мысли менее громкими и ясными, — говорит он, и в этот же момент я чувствую, как он тянет за узел на моей талии.

Я начинаю помогать ему снимать пояс, когда он перехватывает мои руки и отводит их в сторону.

— Держи их тут.

Сердце пускается в галоп, я выдыхаю, пытаясь взять дыхание под контроль и держать свои руки там, куда он их положил, пока Себастьян медленно стягивает пояс с моей талии.

— Ты понятия не имеешь, что я хочу сделать с тобой, — говорит он, расправляясь с узлом внутри моего платья.

— Могу себе представить, — шепчу я.

Низко и порочно рассмеявшись, он полностью снимает платье, прежде чем прижаться своим обнаженным торсом к моей спине:

— Можешь попытаться.

Я дрожу, когда он отходит, забирая с собой тепло. Я чувствую себя полностью голой, даже несмотря на то, что на мне до сих пор нижнее белье и каблуки.

Моя кожа покрывается мурашками, когда я слышу шелковистый шорох моего пояса.

— У меня было три года, чтобы нафантазировать все те вещи, которые я так и не смог сделать с тобой, — продолжает он, едва задевая мое ухо. — Дай мне свои руки.

Пульс бешено скачет, когда я поднимаю их и, немного согнув в локтях, скрещиваю над головой.

Он целует меня в запястье, его голос хриплый и довольный.

— За спину. Прямо над этими сладкими ямочками, которые мне не терпится попробовать.

Мое дыхание прерывается, и я плотно зажмуриваю глаза, стараясь не паниковать. Ты сможешь это сделать. Ты сможешь. Он не собирается обижать тебя. Он никогда тебя не обидит. Черт возьми, ты знаешь об этом. Ты знаешь, он так не поступит.

— Ти, — говорит он, в его голосе появляются командные нотки.

Я успокаиваю дыхание и завожу руки за спину.

Шелковый пояс касается моих запястий, я глубоко дышу носом, но когда он передвигается выше, к локтям, мое дыхание полностью прекращается.

— Опять же, у меня было целых три года на то, чтобы придумать новые способы снова сделать тебя своей, — говорит он, затягивая пояс на моих руках так, что они отведены назад, а моя грудь выдвинута вперед.

Я слышу его слова, и чем больше хочу сфокусироваться только на его голосе — на нем, и на том, что он заставляет меня чувствовать, тем дальше мои мысли уносят меня назад в прошлое. И как бы я себя ни уговаривала, не могу остановить это ментальное падение, что делает мое дыхание бешеным и беспорядочным.

— Три года. Чувствуешь? — говорит Себастьян, прежде сделать шаг ближе и схватить мою руку. В следующий момент он оборачивает мои пальцы вокруг своей эрекции, несмотря на то, что он до сих пор в брюках. Его рука, прижимающая мою к твердому члену, становится последней каплей. Не могу остановить слезы, градом катящиеся по щекам.

— Радуга, радуга, радуга, — снова и снова лепечу одно и то же.

— Черт! — Себастьян быстро освобождает меня, сопровождая свои действия потоком красочных ругательств. В ту секунду, когда мои руки снова свободны, я настолько быстро оказываюсь в его объятиях, что все произошедшее становится похожим просто на очень плохой сон.

Прижимая меня к груди, он подходит к кровати и садится со мной на своих коленях, шепча мне в волосы:

— Мне так жаль.

Когда я киваю, а мои слезы все стекают, он скидывает мои туфли и укладывает нас обоих. Накрыв нас, он не позволяет мне выскользнуть. Он оборачивает свою сильную руку вокруг моего живота и притягивает меня к своему накачанному торсу, переплетая свои мускулистые ноги с моими. Устроив свое массивное тело рядом с моим, он шепчет мне в ухо низким сосредоточенным голосом:

— Защитное слово больше никогда не должно вставать между нами. Никогда, бл*дь, больше, Ти.

— Талия, — удается выдавить мне. — Талия Мерфи.

Я хочу хотя бы раз услышать, как он произносит мое настоящее имя. Я так долго об этом мечтала. Правда, в моих мечтах я признаюсь ему при других обстоятельствах.

Он на секунду замирает позади меня, потом выдыхает и оставляет нежный поцелуй на моем виске, а затем говорит хриплым голосом:

— Что бы ни случилось, Талия, ты не покинешь эту постель, пока не расскажешь мне.