Скандальные последствия - [14]

Зачем он хранил это? Она захлопнула папку. Первым ее порывом было уничтожить этот компромат и спасти отца от бесчестия. Вдруг Конни увидела надпись на одном из документов: «Элиадес». Может, она ошиблась? Это распространенная фамилия. Отец не вел с ними дел, ведь они жили на Фире. У семьи Нико было полно своих адвокатов. Они ведь даже не говорили друг с другом на свадьбе. Элиадесы дружили с семьей Ставроса.

И все же она помнила, как отец замер, когда она показала ему список гостей Ставроса.

— Может, устроим свадьбу поскромнее, — слабо запротестовал он, но это было невозможно.

Конни хотела закрыть папку, спрятать ее в ящик и забыть все, но любопытство снедало ее. Бумага уже пожелтела от старости. К ее горлу подкатил комок, когда она увидела, что отец оформлял усыновление Нико.

Незаконное усыновление.

Кровь шумела в ушах, может, и у нее случится удар, ведь Элиадесы купили ребенка! Купили Нико. А отец его продал. Знал ли сам Нико, что он приемный?

Она не смогла разобрать обрывистый почерк женщины, лишь ее имя — Ставрола. На глаза навернулись слезы, когда она разглядела сумму, что ей заплатили.

И как же она теперь сможет смотреть Нико в глаза, зная такую страшную тайну? На секунду ей показалось, что ее вот-вот стошнит. Она рухнула в кресло.

Перевернув бумагу, Конни поняла, что никогда не сможет связаться с Нико, потому что в руках у нее было свидетельство о рождении. Но не то, что подделали для него, а настоящее с реальной датой рождения. Он был на пару месяцев старше, но самое страшное было то, что там значилось еще одно имя.

Александрос.

Николас родился на восемнадцать минут позже.

В тот момент Конни осознала, что потеряла не только мужчину, которого любила, но и, возможно, отца ее ребенка.

Глава 7

— Ребенку уже два месяца, и я не знаю, как брак может быть недействительным. Понятно же, что…

У Нико в глазах потемнело. Каким-то чудом он умудрился поддерживать видимость разговора, пока мать выбалтывала ему все последние сплетни. Он даже задал пару вопросов.

— Она уехала в Афины, но Димитрий выжил ее оттуда. Похоже, сейчас она в Лондоне, — театрально прошептала мать. — И совершенно без денег. Естественно, родители перекрыли все ее счета. Посмотрим, надолго ли ее хватит. Вернется, поджав хвост.

— А Ставрос? — резко спросил Нико.

— Ставрос! — воскликнула мать. — Ставрос покинул остров давно, сразу же, как маленькая дрянь его так опозорила. А ты разве не знал?

Откуда? Ведь они не разговаривали целый год. Но что за насыщенный год выдался!

Он направился с Ксаноса на Фиру выяснить все раз и навсегда. Мать подняла его на смех. Конечно, он не приемный. Она продемонстрировала свидетельство о рождении.

— Где я родился? — потребовал ответа Нико, потому как они всегда утаивали детали.

— На континенте. Сюда мы переехали ради нового бизнеса.

Нико это не удовлетворило, он потребовал провести тест на ДНК, тогда мать подняла крик, и к ней присоединился отец. Только теперь, спустя месяцы, они начали говорить друг с другом опять. Правда, беседы ограничивались темой погоды. Истинная рана была еще слишком свежа.

А теперь еще и новости о возможном отцовстве.

Нико уронил голову на руки. Первым его порывом было найти Констанс и выяснить все от и до. Как она посмела скрыть это от него? У нее же был его телефон. Нико вздохнул, осознавая, что паникует на пустом месте. Что с того, что женщина, с которой он переспал почти год назад, родила ребенка? Может, он не от него. Если бы он был отцом, с ним бы связались давным-давно.

И все же он хотел получить ответ, увидеть ее, убедиться, что с ней все в порядке. Тут же он связался с Шарлоттой. Поначалу всесильная Шарлотта потерпела поражение, но, когда он сказал искать не Констанс, а Конни, обнаружились телефонные номера агентства по найму. И вот теперь, спустя несколько часов перелета, Нико стоял на пороге большого лондонского дома. Тяжелая железная калитка еле открылась из-за грязи и травы. Наверняка это ошибка, тут явно никто не живет. Конни не могла жить здесь, но тем не менее Нико позвонил в дверь.

— Нико? — Если бы она сама не окликнула его по имени, он бы ни за что ее не узнал.

Она совсем не походила на ту женщину, которую он держал в объятиях год назад.

Она поправилась, очень сильно поправилась. Лицо опухло, фигура расплылась. Густые волосы были неопрятно разбросаны по плечам, и даже прелестные губы потрескались. Но самое страшное — пропал огонь, что заставлял ее гордо держать голову. И Конни знала это.

Она увидела шок на его лице, тот же самый шок, который не давал ей покоя, когда она пустыми глазами рассматривала свое отражение в зеркале, гадая, куда же подевалась прежняя Конни.

Она хотела закрыть дверь, спрятаться, чтобы он не видел ее такой.

— Ты не позвонила. — Он планировал сказать совсем не это, но слова вырвались против воли. — Я сказал, звони, если тебе что-нибудь понадобится, — он медленно окинул ее взглядом, — а тебе точно нужна помощь.

Это было жестоко. Нико хотел забрать эти слова назад, увидев, как она воинственно вскинула подбородок.

— Ах, прости! — вспылила Конни. — Если бы ты предупредил, я бы заранее накрасилась и нарядилась к твоему приходу.