Скандальное предложение - [91]

Ему показалось, что его горло сжала ледяная рука. Она ушла. Ушла, не сказав ни слова, не оставив даже записки.

Блейк мысленно вернулся к их утренней встрече в саду. Он был холоден и жесток, больно задел ее своими словами. Он не справился со своей уязвленной гордостью и обрушил весь запас своего гнева на беззащитную молодую женщину.

О Господи, он назвал ее шлюхой, заставил поверить, что хотел использовать так, как когда-то использовали Джудит.

К нему вернулись воспоминания о властном поцелуе, он будто наяву увидел ее обиженное и потрясенное лицо.

Что он натворил? Он не поверил ей, когда она сказала, что отец с Джейкобом обманули ее, скрыли истинную причину, для чего они хотели проникнуть на склад. Но хуже всего — он рассмеялся, когда она призналась ему в любви и хотела узнать о его чувствах.

А если она говорила правду?

И теперь уже может быть слишком поздно. Блейку не хотелось думать о том, что сделает Чарлз Эштон с Викторией, если узнает, что она любит его, Блейка.

В нем всколыхнулась паника неведомой дотоле силы. И в памяти всплыл образ Виктории, обдумывающей следующий шахматный ход: струящиеся по спине блестящие черные волосы, сосредоточенный взгляд очаровательных зеленых глаз.

С поразительной ясностью Блейк понял, что любит ее. Его неистовое желание иметь ее рядом, не позволить вернуться к отцу не имеет ничего общего с местью. Он просто не сможет вынести разлуку с ней. И при этом он утаил свои истинные чувства от Виктории — не потому, что хотел наказать ее, а потому, что боялся признаться в них даже самому себе.

После смерти матери и сестры Блейк решил ни на кого больше не полагаться в этой жизни. Он научился никому не доверять и ни в ком не нуждаться, потому что, как он считал, это было проявлением слабости, а после побега из работного дома Блейк поклялся больше никогда не быть слабым.

Но потом появилась Виктория, и он безоглядно влюбился, его пленяло в ней все: ее красота, ум, сообразительность. Он понял: она нужна ему. Нужна как воздух, чтобы дышать, и как вода, чтобы пить.

Только теперь, возможно, слишком поздно говорить ей об этом.

— Скорее всего, это тщательно продуманная ловушка. Блейк обернулся и увидел, что Джастин стоит в дверях.

— От Чарлза Эштона я другого и не жду, — отозвался он.

— Мистер Кент сказал мне, что сегодня утром Виктория убежала из сада, получив какое-то письмо, предположительно от ее брата, — сказал Джастин. — Я подозреваю, что это письмо было, вероятнее всего, от ее отца или от Хоббса, а не от Спенсера. Пока мы говорим, лошадей уже закладывают. Дел Рей примерно в двух часах езды отсюда.

— Я — идиот. — Блейк спускался по лестнице. — Мы должны добраться туда раньше, чем с ней что-нибудь случится.

Веревка, связывающая ее запястья, была затянута невыносимо туго. Пальцы онемели, и Виктория безуспешно пыталась сгибать и разгибать их, чтобы восстановить циркуляцию крови.

Она сидела на кровати, привязанная к одному из опорных столбиков и с кляпом во рту. Полагая, что Блейк непременно появится здесь, ее отец приказал Хоббсу связать ее.

Внутри у Виктории поселился холодный ужас. С каждой минутой Блейк приближается к ловушке, а она, совершенно беспомощная, не может ничего сделать, чтобы предотвратить возможное убийство.

Виктория чувствовала, как в ней нарастает паника, угрожая лишить ее всякой способности мыслить логически. Она потрясла головой, выбившиеся пряди волос упали ей налицо.

Нельзя поддаваться страху, нельзя терять самообладание.

Виктория сделала глубокий вздох и попыталась расслабиться. Она никогда не принадлежала к тому типу женщин, которые впадают в истерику или падают в обморок. Она стала осматривать комнату, обращая особое внимание на те предметы обстановки, которые могли бы ей помочь.

Домик явно предназначался для общения человека с природой — в нем не было даже намека на роскошь. В большой комнате в одном углу стоял стол для еды, питья или игры в карты, а в противоположном — кровать. Через два окна — одно над столом, другое над кроватью — солнце освещало комнату в течение всего дня. Был еще ночной столик, два грубых деревянных стула и камин. Внимание Виктории привлек фарфоровый кувшин на ночном столике. Будь у нее возможность дотянуться до него и разбить, осколком можно было бы перерезать веревки на руках.

Она и попыталась это сделать, но все усилия оказались тщетными.

Как помочь Блейку, если она не может двигаться? Она даже не сможет крикнуть, предупредить его, потому что ей в рот запихнули шейный платок Джейкоба.

Ее ноготь зацепился и сломался о край столба кровати. Ощупав его пальцем, она нашла необработанный край, который, по-видимому, пропустил во время работы плотник.

Виктория стала лихорадочно тереть веревки о необработанную поверхность. Онемевшие пальцы плохо ее слушались, поэтому руки несколько раз соскальзывали и царапались о дерево. Но она упорно продолжала свое занятие. На лбу у нее выступил пот, плечи болели от напряжения, руки стали липкими от крови, но ее усилия были, в конце концов, вознаграждены — веревка нагрелась и стала понемногу ослабевать.

Медленно, очень медленно перетиралась веревка, но, наконец, от нее осталось всего несколько прядей волокон.