Скандал в личной жизни - [5]

– Но Меган изменилась, – подумала она, посмотрев на подругу, сидевшую на полу рядом с перекладиной. Все началось с телефонных звонков между Меган и Клементиной и случайных встреч после школы, а теперь девочки вместе прогуливались на переменках. И когда Клементина даже имела наглость сесть рядом с ними за ланчем, Алекс не поверила своим глазам. Хуже всего было то, считала она, что Клементина вела себя дружелюбно, втягивала в беседу и ее, как будто Алекс не имела друзей и нуждалась в жалости и внимании. Уже одно это приводило в такую ярость, что хотелось дать пинка в хорошенький задик Клементины, чтобы та не смогла больше сидеть.

Алекс встала и подошла к Меган. Клементина показывала девочкам, как делать вращения и пируэты.

– Твоя подруга умеет выставить себя на показ, не так ли? – съехидничала Алекс. Меган быстро обернулась:

– Она не выставляется, просто ей удаются эти упражнения, как тебе другие.

– Хм, – Алекс стиснула зубы. – Ну, это ты лучше знаешь, ты ведь проводишь с ней много времени.

Выковыривая грязь из-под ногтей, Меган желала, чтобы хоть капелька самообладания Клементины передалась ей. Два месяца назад, смущаясь, она предложила Клементине погулять после школы. Та сразу же согласилась. Девочки вежливо болтали ни о чем, а потом их отношения легко и незаметно переросли в дружбу. Но Меган понимала, что осталась такой как и раньше – скучной, обычной, незамысловатой Меган, которая грызла ногти и боялась, когда кто-то сердился на нее, как сейчас сердилась Алекс.

– Я проводила с ней время, пока ты была со своими волейболистками.

Алекс нервничала, в животе у нее заурчало, а в груди появилось гнетущее чувство. Эти ощущения были всякий раз, когда ей грозили неприятности – или от учителей из-за того, что она двинула кулаком какого-то занудного мальчишку или от родителей, когда она напустила пауков в постель младшего брата Джо.

– Все ложь, и ты прекрасно знаешь это, Меган Сандерс, – заявила Алекс. – Я со своей командой встречалась только по выходным, а последнее время мы почти не собирались из-за дождя. Ты стараешься вызвать во мне ревность, так знай, ты меня больше не интересуешь. Делай все, что хочешь со своей мисс «Утонченность» и ты увидишь, затронет ли меня это.

Алекс вскочила и бросилась в раздевалку. Пусть ей влепят замечание, она переживет. Быстро переоделась. Будь она проклята, если позволит этой парочке одержать верх. Она не нуждается в Меган. И вообще, Меган – просто дитя, все так же бегает по грязным лужам, играет в детские игры, а они ведь почти восьмиклассницы. Она, Алекс самая популярная девочка в школе, самая умная. У нее высший балл почти по всем тестам, хоть она и не зубрилка. У нее нет отбоя от мальчишек, у нее дюжина подруг. Зачем ей Меган? – Алекс кивнула, соглашаясь сама с собой, и захлопнула дверцу шкафчика с одеждой. Выйдя на улицу, она встала под единственным, пробивавшимся сквозь облака, солнечным лучом. Спустя десять минут прозвенел звонок, и появились Меган с Клементиной. Увидев их выходящими вместе, Алекс заплакала.

Глава 2

Меган и Алекс помирились только в восьмом классе, к концу первого полугодия. До этого, забыв о восьмилетней дружбе, они вели борьбу по всем правилам военного искусства. Сначала, уверенные в своей правоте и неуязвимости, девочки полностью избегали друг друга. С самодовольными улыбками на лицах, даже садились в противоположных концах класса. Потом уверенность в правильности избранного пути исчезла. Каждая из них проводила бессонные ночи, уставившись к потолок и думая, не позвонить ли подруге, как ни в чем не бывало, притворись, что ничего не произошло. Но в последнюю минуту решимость продолжать борьбу брала верх, девочки отходили от телефонов, так и не позвонив.

Шло время. Причины ссоры забылись или, по крайней мере, потеряли свое значение, и началась схватка самолюбий. Каждая старалась не уступить другой, притворился, что потеря ближайшей подруги – сущая чепуха.

Оружием в этой войне стали письма. Умело сложив их раз в шестнадцать, девчонки просовывали письма в замочные скважины шкафчиков в раздевалке. Еще в начальной школе, во время многочисленных ссор, Алекс и Меган писали и получали сотни таких писем. Годы упорных тренировок превратили их в профессиональных военных писательниц.

Вооружившись словарем, Алекс достигла совершенства в выборе самых язвительных кличек и прозвищ, тем более, что она прошла великолепную практику, обзывая мальчишек во время жарких футбольных баталий, приобретя репутацию самого острого язычка во всей школе. Но в случае с Меган ей потребовалось больше, чем просто парочка грязных слов. Алекс проводила часы, придумывая самые унизительные и подлые фразы, выискивая наиболее уязвимые места Меган. В этот раз она начала так: «Дорогая Меган! Ты самое неряшливое, толстое, хитрющее, презренное, уродливое, с волосами как пакля, чудовище. Я тебя ненавижу». Удовлетворенно вздохнув, Алекс накарябала свою подпись.

С другой стороны, Меган, решив, что вся ее жизнь была сплошным мучением по вине Алекс, сделала эту вину главным козырем защиты. Засиживаясь допоздна, она писала свои послания на самой лучшей бумаге, стараясь, чтобы они сохранили следы ее слез. Однажды даже не заметила, как исписала семь листов, жалуясь, что Алекс никогда не любила ее по-настоящему, бросала ее ради новых подруг, садистски обращалась с ее бедной ранимой душой, и она, Меган, не знает, сумеет ли когда-нибудь оправиться от страшной боли.