Скандал на миллион - [40]

— Тебе понравилось представление?

Он кивнул, но не сдвинулся с места:

— Я слышал твою новую песню.

Ее желудок будто совершил сальто.

— Ты не возражаешь? — Она прикусила губу. — Я должна была сначала посоветоваться с тобой…

— Я не против, — сказал он, все еще не двигаясь и не показывая ни единой эмоции.

Эйприл с облегчением выдохнула, но полностью расслабиться не смогла — ее тело отчаянно стремилось к нему. А она все еще не знала, зачем он здесь.

— Ты отдал мне отель, — выпалила она.

— Да, — согласился Сет, переминаясь с ноги на ногу.

Эйприл взяла документы, бросила на них последний взгляд и протянула Сету:

— Я не могу принять это.

— Конечно, можешь, — возразил он.

— Разве это не повлияет на твое положение в совете директоров?

— Нет. — Сет пожал плечами.

— Нет? Но ведь ты отчаянно пытался отобрать его у меня.

— Ваш договор с Джессе предусматривал продажу отеля по стоимости в несколько раз ниже рыночной. А я купил его у «Бремсон холдингс» по справедливой цене. Вот в чем разница. И я по-прежнему собираюсь стать председателем совета директоров.

Эйприл долго не могла произнести ни слова.

— Ты сам купил для меня этот отель? — наконец спросила молодая женщина. — Это, должно быть, обошлось в целое состояние, — заметила она с трепетом.

— Это было правильное решение.

— Спасибо, но я все же не могу принять подарок. Кроме того, «Маяк» мне не нужен. Я решила прекратить выступления в любом случае.

Сет явно хотел подойти к ней, но сдерживал себя:

— Ты была великолепна сегодня. Когда я увидел тебя на сцене…

— Я найду какое-нибудь другое занятие, которое будет мне по душе.

Сет протянул руку и коснулся пальцами лепестков розы, лежащей рядом. Затем он поднял голову и посмотрел на молодую женщину:

— Могу я задать тебе Личный вопрос?

— Задавай.

— В твоей песне была строчка…

Эйприл сразу поняла, о какой строчке идет речь.

— О том, что под звездами ты отдала свое сердце…

— Тебе, — прошептала она.

Он кивнул с непроницаемым лицом:

— Значит, ты любишь меня?

Не было смысла отрицать очевидное. Эйприл на мгновение закрыла глаза:

— Да.

— И ты поведала об этом всему миру, — произнес он напряженно.

Она все еще не разгадала выражение его лица, и это сводило ее с ума.

— Мне нужно было не скрывать ничего, чтобы песня получилась.

— Это был храбрый поступок. — Его синие глаза прожигали ее насквозь.

— Храбрый?

— Люди поймут, что песня обо мне. Многие видели нас вместе и без труда обо всем догадаются. И ты призналась им, что любишь меня.

— Мне жаль. — Эйприл была смущена его выводами.

Сет подошел ближе:

— Не извиняйся. Я наблюдал, как мой отец всю жизнь унижал мою мать. Он говорил, что любит ее и нас, но, когда ему было удобно, уезжал к законной жене и Райдеру.

— Твой отец был бесчувственным и жестоким человеком.

— Мама говорила мне, что любовь того стоит, но я считал, что она не права, и решил, что никому никогда не позволю контролировать себя подобным образом. Там, в отеле, я начал испытывать что-то, но противился чувствам — они были опасными для меня.

Сет прикоснулся к ее щеке, нежно провел по ней пальцем.

— Это заставило меня сопротивляться еще больше, — продолжал он.

— Но ты купил мне отель! — воскликнула Эйприл.

— Как я уже говорил, это был правильный поступок. Но он не означал, что я решил быть рядом с тобой.

— Зачем же ты пришел сегодня на концерт?

— Я не мог удержаться. — Он смущенно улыбнулся. — Мне очень хотелось вновь увидеть тебя.

— Но ты пришел и в гримерную.

— Это из-за песни. Она просто переполнила меня. Ты обнажила свою душу, зная, что люди могут понять, о ком идет речь. Для меня твой поступок стал настоящим откровением.

— Это было непросто, — призналась Эйприл.

— Но ты нашла в себе силы и сделала это. Я понял, что должен сделать то же самое.

Комната поплыла перед глазами Эйприл, когда смысл его слов начал доходить до нее.

— Что ты имеешь в виду?

— Я люблю тебя, Эйприл Ферчайлд, и мне наплевать, сколько людей знают об этом. Меня не волнует реакция прессы и общества. Все, что важно, — это твои чувства.

Слезы полились из ее глаз, ком встал в горле. Это были именно те слова, которые она надеялась когда-нибудь от него услышать. Эйприл не верила своим ушам, она боялась, что все это — игра воображения.

— Любишь… меня?..

Сет сжал руки любимой, глядя ей в глаза:

— Клянусь, если ты решишь отдать мне свое сердце, я всегда буду беречь его. Я защищу его от любых напастей.

Эйприл нежно обвила его шею руками, желая показать то, что невозможно выразить словами, и он застонал, прижимая ее к себе.

Она ожидала, что Сет немедленно продемонстрирует всю силу своей страсти, но его поцелуи были нежными, едва ощутимыми. Колени молодой женщины подогнулись, она покачнулась, но он крепко держал ее за талию, целуя уголки губ.

А ей хотелось настоящего поцелуя… Она разомкнула губы и проникла языком в глубь его рта.

Сет прижался лбом к ее лбу:

— Этот поцелуй означает «Я люблю тебя» или «Ладно, я сдаюсь»?

Эйприл улыбнулась:

— Этот поцелуй означает «Я люблю тебя больше всего на свете».

— О, мой любимый вид поцелуя, — засмеялся Сет и крепче обнял ее.

Его губы стали жадными и требовательными, и Эйприл отвечала не менее жарко, пока он не отстранился, задыхаясь.