Сияние огненного опала - [141]

– Эмма, после нашей недавней выставки у меня ужас сколько дел. Завтра я не смогу.

Гарет услышал ее слова.

– Ну, дел не так много, – крикнул он. – Пообедай с подругами, Эрин. Я тут и один продержусь пару часов.

Эрин медлила.

– Кармел и Фрэнк должны были венчаться через две недели, но внезапно расстались, – рассказывала Эмма. – Ее мать сообщает об отмене свадьбы всем родственникам и друзьям, потому что самой Кармел больно это делать. Но с тобой она охотно увидится, я не сомневаюсь. Ей сейчас пойдет на пользу, если мы встретимся втроем. Она, конечно, переживает. Пожалуйста, Эрин, пообедай с нами, ладно?

Эрин слишком хорошо знала, каково было Кармел.

– Хорошо, – сказала она. – Завтра увидимся.

Они договорились пообедать в ресторане на Риджент-стрит. На Кармел лица не было.

– Как он только мог так поступить, Эрин? Мы были помолвлены целых восемнадцать месяцев, и вдруг за месяц до свадьбы он заявляет, что недостаточно меня любит и поэтому не может на мне жениться. Ведь все уже было организовано и оплачено. Мои родители места себе не находят! – Она внезапно перешла на крик. На них стали оглядываться. – Как ты думаешь, может, у него начался роман с другой девушкой? После того, что ты пережила из-за этого гадкого Энди Стэнфорда, ты должна знать признаки неверности…

За соседними столиками уже шушукались. А Эрин готова была залезть под стол.

– Кармел, ты можешь не кричать? Говори тише, – с сарказмом предложила Эмма.

– Извините. – Кармел зарыдала, прикрываясь носовым платком.

– Пожалуй, зря мы пришли именно сюда, – сказала Эмма и окинула взглядом многолюдный ресторан.

Эрин позвала официанта и заказала три порции коньяка.

– Ты ведь знаешь, я не пью спиртное, – всхлипнула Кармел и без всякого изящества высморкалась в платочек. Она говорила почти как ее мать, известная ханжа. Прежде Эрин никогда не замечала этого за своей подругой.

– Сегодня ты выпьешь, – решительно заявила Эрин.

– Может, ей станет еще хуже после этого, – озабоченно сказала Эмма, когда официант принес коньяк.

– Вряд ли, – отмахнулась Эрин. Она заставила Кармел выпить весь бокал, и та сделала это с гримасой отвращения.

– Ну? Лучше стало?

– Да, – ответила Кармел и вздохнула полной грудью. – Эта… эта штука… отвратительная. – У нее зарумянились щеки, ноги отяжелели, а голова вдруг стала совсем легкая. – Но… но спасибо.

– Пожалуйста. А теперь соберись. Хватит рыдать. Мы пообедаем как цивилизованные люди, не привлекая к себе внимание.

Кармел виновато посмотрела на подруг.

Эмма пыталась объяснить ей, что Фрэнк, вероятно, обнаружил, что у него прошла влюбленность и что они стали скорее как брат с сестрой. Что это другой тип любви. Без страсти. Кармел не понимала разницы – в отличие от Фрэнка, который не хотел прожить жизнь в браке без физического влечения.

Прежде Эрин с родителями часто бывала на вечеринках и прочих домашних мероприятиях, куда приглашали и Морриса, отца Фрэнка. Моррис был приятным, низкорослым человечком с хорошими манерами, но очень любил выпить. Увы, говорил он тоже много и регулярно заставлял смущаться своего сына, поскольку его темы касались чаще всего интимной жизни с женой Айви либо отсутствия таковой. Любому слушателю он рассказывал такие вещи, о которых лучше было бы не говорить вообще. Итогом его долгих речей было признание, что их отношения с женой были чисто платоническими. Там были преданная дружба, огромная верность, но не было ни следа страсти.

Фрэнк был единственным ребенком, произведенным в первую брачную ночь Морриса и Айви. На одной из новогодних вечеринок Айви внезапно огласила эту информацию, и на ее лице отразилось неприкрытое отвращение к «акту», как она это называла. Все гости терялись в догадках. Значит, у Морриса после той первой ночи не было больше никакой физической близости в их браке. И, возможно, теперь Фрэнк обнаружил у его невесты сходство с его матерью.

Эрин выпила свой бокал. Утром она почти ничего не ела, и коньяк сразу ударил ей в голову.

– Мужчинам нужна полноценная плотская любовь, – сказала она Кармел. – Для них это очень важно.

– Что, разве я не знаю? – сквозь слезы возразила Кармел. – Ведь мы живем в пятидесятые годы, и я не такая… невежественная.

– Так ли это, Кармел? Или у Фрэнка были причины думать, что может быть и по-другому?

– Я… я не понимаю, что ты имеешь в виду, – пробормотала Кармел.

– Ты его когда-нибудь отталкивала, когда он хотел интимности с тобой? – откровенно спросила Эрин. Она знала, что Кармел чувствовала себя неловко, когда речь заходила о сексе.

– Нет. Фрэнк был всегда настоящим джентльменом. Разумеется… я настояла на том, что мы до свадьбы не… Ну, ты понимаешь. Так поступают все порядочные женщины. Но, конечно, я выполню после свадьбы мой супружеский долг, – прошептала она.

– Вот в этом-то и дело, Кармел. Эти отношения никак нельзя считать долгом, – сказала Эрин. – Времена изменились. Возможно, Фрэнк подумал, что ты в сексе будешь всего лишь исполнять свой долг, чтобы доставить ему радость, а сама не получишь удовольствия, и это его отпугнуло. – Вообще-то, Эрин не собиралась говорить так прямо, но сейчас у нее было не то настроение, и ей было не до такта. – Я пока не могу опираться на свой опыт, но ты можешь спросить у Эммы, ведь она только что вышла замуж.