Сиверсия - [67]

– Ну-ка, Сева, перестройся. Тормози у поста!

Микроавтобус «Центроспаса» и скорая взвизгнули тормозами у поста ДПС.

Переговоры с инспектором были короткими. Лаврикова он выслушал, но в сопровождении отказал.

– Я один на посту. Пост оставить не имею права, – пояснил старший лейтенант, плотный крепыш лет тридцати. – Сейчас напарник подъедет. Он до «Макдоналдса» метнулся. Подождите минут десять.

– Да нет у него этих десяти минут! Нету! Понимаешь?! – заорал Лавриков. – Идем. Иди сюда, говорю!

За рукав он подтащил ДПСника к скорой и распахнул дверцу.

– Смотри, вот это – контейнер с отрезанной кистью, а вот это истекающий кровью ребенок. Видишь?! – он с шумом захлопнул дверцу скорой, схватил милиционера за грудки, тряхнул и охрипшим от напряжения голосом сказал: – Старлей, у тебя дети есть? Чего мы с тобой стоим, если помочь им не можем? А может, не хотим?! Зачем тогда вся эта мишура: твои погоны, автомат, мои спасатели?

– Руки! – жестко глядя в глаза Лаврикову, произнес инспектор ДПС. – Самое большое, что я могу для тебя сделать, это не уложить тебя мордой в снег за нападение на сотрудника. Ты понял, придурок? Проваливай!

Лавриков отпихнул ДПСника.

– Ну вы и суки!

Поехали дальше.

– Сейчас пробки начнутся, – сказал Гордеев.

Лавриков глянул на часы.

– Диспетчер, это «четвертая»! Что с вертолетом? У нас ребенок умирает.

– «Четвертая», я – диспетчер. Доставляйте в ближайшую клинику. Вертолета не будет. Женя, ну что я сделаю?! – нервно выкрикнула диспетчер Валя. – Вертолет на Рублёвке! Эвакуирует пострадавших после ДТП».

Это был приговор. Спасатели переглянулись.

– Опять Рублёвка…

– Ага! Как в прошлый раз. Полетят царапины зеленкой мазать.

– Свяжись со скорой, – приказал Лавриков.

В динамике щелкнуло, прошуршало, и нервный, почти грубый голос врача известил: «Теряет сознание. Нужна кровь!»

– Какая группа?

«Вторая, отрицательный. Она очень редкая».

– Сева, тормози. Свяжи меня с первой бригадой.

Лавриков пошел к скорой.

– Куда это он? – Гордеев обернулся к притихшим ребятам.

– Вторая у него. Резус отрицательный. Поехали, – хмуро ответил Орлов.

Места, чтобы прилечь, в скорой не было, и Лавриков примостился прямо на холодном полу, полусидя, полулежа, пристроив руку на узеньком сиденье рядом. Скоро начала легонько кружиться голова, стало подташнивать. Он закрыл глаза.

– Гребаная нищета! – не выдержал, выругался врач. – Не могут районную больницу оснастить, так хотя бы вертолет на подхвате бы держали. Чиновники в казино за ночь просаживают аккурат цену вертолета! Их бы из хоромов, белоснежных, сюда, на ледяной пол буханки…

Щелкнула, прошуршала прикрепленная к нагрудному карману куртки рация:

– Женя, «Первая» на связи.

Лавриков взял рацию, поднес поближе к губам.

– Четвертая бригада. Женя Лавриков. Кто на связи?

Снова шорох помех и искаженный эфиром голос:

– Андрей Маховиков. Женя, что случилось?

– Андрей, вы на Рублевке работаете. Мы у Волоколамки. Везем ребенка. Травматическая ампутация кисти. Нужен вертолет. Вертолет у вас.

«Женя у нас, как всегда. Сам понимаешь! С самого верху на мозги давят!»

– Андрюха, мальчонка не дотянет. Сплошные пробки. Просили помощи у ДПСников, но нам отказали.

Возникла пауза.

«Жень, отымеют меня…» – сказал Маховиков.

– Андрей…

Лавриков хотел сказать что-то еще, но вдруг перед глазами все стало ослепительно белым, в ушах зашелестели колокольчики, тело заскользило в бездонную блестящую пропасть.

«Четвертая»! Женя! Прием! Женя, ты где? На связь!» – доносилось из рации.

Врач сунул под нос Лаврикову нашатырь и взял рацию в руки.

– Что вы орете?! Сознание потерял ваш коллега! Мы у него крови взяли для ребенка недопустимо много. Вот если бы все вы такими были, как этот мужик…

Вертолет приземлился в поле у дороги. Вертолетные площадки были пока только в проекте. Утопая по колено в снегу, Володя Орлов и Игорь Лисицын отнесли ребенка в вертолет.

Вернувшись в отряд, они пили горячий чай с бутербродами.

– Какой же бардак у нас в стране! – излишне эмоционально сказал Скворцов.

– Мужики, анекдот. По радио передают сигналы точного времени: «В Москве двенадцать часов, в Волгограде – тринадцать, в Томске – четырнадцать…» Ну и бардак в стране!

Лисицын прыснул от смеха.

– Малыш, тихо ты! Женьку разбудишь.

Лавриков спал на своем лежаке, привалившись спиной к батарее. От госпитализации он отказался, а приехав «домой», съел прикупленный в соседней харчевне шашлык, запил его красным вином и уснул.

Дежурство подходило к концу. Близилось утро.

– «Четвертая», на выезд! – неожиданно громко объявил динамик. – Необходимо извлечь из канализационного люка собаку. Рядом, в двух кварталах. Перекресток Охотничьего и Коломенского переулков.

Орлов потянулся, зевнул.

– Что ж им не спится-то? Только прилечь хотел…

– Валь, ветслужба уже не справляется? – крикнул Олег Скворцов диспетчеру. – Обязательно нас дергать?

Он с видимой неохотой залезал в испачканный на предыдущем выезде комбинезон.

– А у них там жуткий клинический случай! – хохотнул великан Игорь Лисицын.

– Шевелитесь! Норматив соблюдайте… – с упоением зевая и потирая ладонями глаза, произнес Лавриков.

– О! Позвонки, гляньте! Женечка воскрес.