Сирота с Манхэттена. Огни Бродвея - [98]
Антонэн попытался увести ее из большой комнаты.
— Идем, покажу свои игрушки! — попросил он. — Смотри, дедушка нарисовал на моем гипсе рисунок!
— Нет, Антонэн, я пока посижу тут, — отвечала девочка.
Восемнадцатилетний Тони Рамбер с трудом скрывал раздражение. Он хотел остаться с кузиной Оттавией, которую на помолвку не пригласили, и она была дома одна. Дальняя родственница матери пробудила в парне тайные желания. Тони решил, что влюблен и что разница в возрасте — пустяки.
«Оттавии двадцать четыре, — говорил он себе, мечтая о ней, о ее теле, вспоминая низкий, чувственный голос. — Подумаешь, всего на шесть лет старше!»
Миранда, премиленькая в белом платье в желтый цветочек, с собранными под белую ленточку черными кудрявыми волосами, поскорее уселась в кресло и теперь с мечтательным видом рассматривала обстановку гостиной.
Луизон откликнулся на просьбы Антонэна и пошел с ним в детскую. Расчет был прост: под этим предлогом можно было тихонько пройтись по огромной квартире, утонченная красота которой впечатляла. Глядя мальчикам вслед, Эдвард отвел Анри к окну.
— Могу я увидеть помолвочное кольцо? — попросил он. — Вы сделали, как я предлагал, Анри?
— Да, мистер Вулворт. Мне тоже это приходило в голову: камень должен быть синий, как ее глаза, — объяснил он на очень посредственном английском. — Стоило оно дорого, но я буду выплачивать ежемесячно из зарплаты.
— Если Лисбет спросит, скажите, что заняли денег у кузена, — прошептал Эдвард. — Она рассердится, если узнает, что я предложил вам заем.
Анри молча кивнул, раскрыл черный кожаный футляр, где поблескивали оправленные в серебро сапфир и бриллианты. Он сомневался, что все расслышал и понял правильно. Работа в среде французских иммигрантов значительно затрудняла изучение им английского.
— А вот и наша Лисбет! — объявила хозяйка дома. — Норма, шампанского!
Раскупорьте, пожалуйста, бутылку.
Элизабет вошла в гостиную с улыбкой на устах. Анри остолбенел. Он никогда еще не видел ее такой элегантной, в воздушном платье, с искусно завитыми волнистыми волосами. Ему стало как-то не по себе: внезапно она показалась ему недостижимой. Но уже через мгновение он заключил ее в объятия, в которых она укрылась, смущенная всеобщими приветствиями.
— У меня такое чувство, будто я в маскарадном костюме, — шепнула она ему на ухо, пока Норма разливала по бокалам шампанское.
— Ты чудесно выглядишь, — сказал Анри.
Уильям выбрал этот момент, чтобы пронзительно закричать. Маленький бутуз проголодался.
— Жан, можешь сходить и подогреть его бутылочку? — попросила Бонни. — Где кухня, ты знаешь…
— Ты тоже, — понизив голос, отвечал супруг. — Сама виновата! Не надо было так скоро отлучать его от груди.
Мейбл, которая это слышала, сделала знак Норме, и та поспешила предложить свои услуги. Агата попыталась отвлечь Уильяма, она обожала маленьких деток. Элизабет с Анри уединились в столовой и какое-то время, обнявшись, любовались изысканной сервировкой стола.
— У Нормы прекрасный вкус. И масса других достоинств, — сказала молодая женщина.
— Ты возьмешь прислугу и к нам в квартиру?
— Анри, я еще об этом не думала.
— Я считаю, необходимости такой нет. Луизон и Агата будут тебе помогать. Прислуга — это противоречит моим принципам.
— Придет время, и мы все решим, дорогой! Скоро я пойду на курсы в больницу Маунт-Синай, там учат на медсестер. Два дня в неделю я буду занята.
Анри решил впредь избегать тем, способных вызвать бурную дискуссию. Украдкой чмокнул Элизабет, которая поцеловала его в ответ. Они засмеялись, хотя нервы у обоих были на пределе.
Обед подходил к концу. Хозяева и гости, проведя за столом два часа, чувствовали себя намного вольготнее. Эдвард беседовал с Батистом о новых конторских помещениях, которые приобрел на семнадцатом этаже Флэтайрон-билдинг. Леа и Мейбл смеялись над проделками Антонэна, сидящего справа от матери. Мальчик как раз делал вид, что разрезает гипс ножиком для сыра.
— Веди себя хорошо, сокровище мое! — то и дело одергивала его Элизабет. — Не дай бог, снова поранишься!
Тони с Луизоном перемигивались, сидя друг напротив друга. Им не терпелось сбежать от взрослых и погулять в свое удовольствие по Сентрал-парку.
Неутомимая Норма собирала со стола грязные тарелки и приборы, потому что впереди был еще десерт. Бонни уже дважды предлагала свою помощь, и оба раза муж воспротивился, не проронив и слова. Жану Дюкену, чтобы заставить себя слушаться, достаточно было одного взгляда, холодного и властного.
— У вашей домоправительницы золотые руки, — говорила Леа хозяйке дома. — Никогда не пробовала таких вкусных цыплят, и зеленый горошек прекрасно приготовлен!
— Не знаю, что бы мы без нее делали, — соглашалась Мейбл. — Норма ведь была одно время помолвлена с пастором, лет пять тому назад, и отказалась от брака, чтобы сохранить за собой место. Они с Лисбет очень дружны.
Металлическое тренькание звонка заставило всех умолкнуть. Анри, как раз приготовившийся преподнести возлюбленной колечко, вздрогнул от неожиданности.
— Ма, мы кого-то ждем? Ты пригласила Перл и Чарльза Фостеров, не предупредив меня? — спросила Элизабет.
— Я собиралась, чтобы они не обиделись, но в итоге сделала, как ты просила, милая! Понятия не имею, кто это. Может, телеграмма?
Франция, 1897 год. Юная Клер Руа — непокорная красавица с гордым нравом. Такая же свободолюбивая, как и ее верный и необычный питомец — волчонок, которого девушка спасла от голодной смерти и забрала домой. Но теперь перспектива нищеты и голода нависла над семьей самой Клер. Дело ее отца, мэтра Колена Руа, переживает не лучшие времена. Чтобы выплатить долги, Колен вынужден выдать дочь за сына богатого землевладельца, Фредерика Жиро. Клер знает, что он жесток и беспринципен, и ничего, кроме неприязни, к нему не испытывает.
Гийом, Катрин и их дочь Элизабет мечтали начать новую жизнь. Оставив родную Францию, они отправились в Нью-Йорк. Но мечты о свободе превратились в кошмар. Малышка Элизабет осталась одна в самом сердце огромного американского города, который отнял у нее родных. Волей случая девочка попадает в богатую семью Вулворт. Там она растет как настоящая принцесса, ей дают новое имя - Лисбет и отнимают память о настоящих родителях. Однако на шестнадцатый день рождения Лисбет узнает ужасную правду о своем удочерении. Неумолимая судьба вновь лишает ее крова.
Волнующая, потрясающая воображение судьба девушки-сироты. Холодным январским днем сестра Мария Магдалина находит на пороге монастырской школы малышку, завернутую в меха. В записке указано имя — Мари-Эрмин. Почему родители оставили ее у двери приюта как ненужную ношу?Со временем Эрмин, наделенная прекрасным голосом, станет той, кого будут называть соловьем. Она полюбит Тошана, и когда до помолвки останется совсем немного, девушка получит страшное известие о смерти любимого. Внезапно в жизни Эрмин появляется… ее мать Лора.
Эта девушка пела в церковном хоре — и ангелы завидовали ее нежному голоску! Даже когда сердце Мари-Эрмин без остатка заполнила любовь к Тошану, а на руках появился милый младенец, она не оставила мечты о сцене… А поезд уже мчит ее в Квебек: одно прослушивание — и ее судьба решена!
Волшебное пение Снежного cоловья вызвало бурю аплодисментов. Хрустальный голос Эрмин Дельбо, казалось, проникал в самое сердце, и его хотелось слушать бесконечно… Для Эрмин это был особенный концерт – ведь на нем собрались все родные и близкие ей люди. Все, кроме Тошана… Уезжая, он обещал, что разлука будет недолгой, но из поездки во Францию вернулся с незнакомой красавицей. Кто она и что их связывает? Сердце Эрмин терзают муки ревности. Сумеют ли они понять друг друга и сделать шаг навстречу? Ведь только вместе, простив все обиды, они смогут спасти свою семью…
Конец 1939 года. Не успела Мари-Эрмин оправиться от потрясения после гибели своего младшего сына, как судьба отняла у нее еще и мужа. После того как ведомый чувством долга Тошан ушел в армию, их милый домик на берегу реки опустел: Мари-Эрмин с детьми нашла приют у своих родителей. Впереди их ждет суровая зима, а рядом нет мужчины и защитника…* * *Декабрь 1939 года. Даже в уютном домике на берегу реки, где Мари-Эрмин поселилась с мужем и детьми, не скрыться от чувства вины за смерть малыша, который родился слишком слабым.
Я изменила мужу и была сослана в настоящую глушь — далекое английское графство, — и намеревалась тихо переждать несколько мучительных месяцев ссылки. Но, увы, мне было уготовано не только столкнуться с поборником нравственности, неким мистером Остином, нагоняющим страх на всех развратниц Великобритании, но и ввязаться в провинциальные интриги, чуть не став жертвой убийцы… И все это ради одного — обрести любовь, в которую я никогда не верила.
Кланы Монтекки и Капулетти преследуют только одну цель – власть. Мальчики рождаются в них для того, чтобы сражаться и умирать за честь своей семьи. Но если судьба позволит выжить, выгодный брак должен быть заключен. Влияние и деньги, но только не любовь. Девочки – это еще одна часть капитала рода. Если распорядиться ими с умом. Их судьба предрешена в день их рождения.Бенволио Монтекки – кузен Ромео. Он знает, что его предназначение умереть за наследника и его клан, но в душе юноши полыхает мятежное пламя непокорности.
Конец XVII века… Пиратские суда заполонили Карибский бассейн. Семья английского аристократа лорда Батлера, спасаясь от религиозных преследователей, в спешке покидает Англию. Позади враждебный Лондон, а впереди счастливая жизнь, полная радужных надежд и планов. Но судьба часто вносит свои коррективы. Сумеет ли героиня романа, потеряв своих близких, отомстить за предательство и унижения…
ХIX век. Закат Великой Османской империи… Юная Реция и благородный Сади полюбили друг друга с первого взгляда. Но на пути к счастью их ждет немало преград… В Сади влюблена принцесса Рошана, и она готова на все, чтобы добиться взаимности и погубить соперницу. Соблазненный возможностью блестящей карьеры, Сади становится фаворитом принцессы… Сумеют ли Реция и Сади сохранить свою любовь?
Роман современной французской писательницы Жанны Бурен повествует об одном из самых известных и трагических эпизодов духовной истории средневековой Европы — любви великого философа Пьера Абеляра (1079–1142) и его ученицы Элоизы. Страсть принесла обоим «великим любовникам» не только высшее наслаждение, но и бесчисленные страдания: Абеляр как принявший священнический сан не мог «смыть грех прелюбодеяния», и дядя Элоизы через своих подручных подверг его позорному оскоплению. Элоиза продолжила свой жизненный путь в монастыре, но пронесла через все испытания великую любовь к своему избраннику.