Сирота с Манхэттена. Огни Бродвея - [153]

Шрифт
Интервал

— Я не собиралась играть с тобой, Антонэн, — отвечала молодая женщина раздраженно. — Ты взрослый мальчик, тебе уже пять лет, поэтому веди себя хорошо. Бабушка с Нормой поведут тебя в парк после обеда, если захотят. Не думай, что можешь распоряжаться взрослыми, Антонэн!

Не ожидавший такого строгого выговора, мальчик сжал губенки, а потом и захныкал.

— Мой хороший, мне скоро уходить. Прошу, будь послушным и умненьким, — сказала Элизабет, поглаживая его по голове. — А вечером я принесу тебе книжку с картинками. Кстати, почему бы тебе не помочь Норме готовить обед? Тебе это так нравится!

— Хорошо, мамочка, — всхлипнув, согласился мальчик.

Мейбл, в своем атласном пеньюаре, встала, чтобы его поцеловать. Антонэн без возражений ушел с Нормой.

— Ты становишься суровой, Лисбет.

— Это необходимо, ма. Антонэн — мальчик капризный, мы слишком его балуем.

— Сейчас это не самое важное, — нервно заметил Эдвард. — Лисбет, что ты собираешься делать?

— Буду с утра до вечера с папой в больнице. Жан все еще там. Он связался с Бонни по телефону. Она сказала: будь с братом. Я приехала сообщить вам новости и переодеться. Но, я вижу, моей радости вы не разделяете. Хотя «радость» — это слабо сказано. Я ощущаю огромное счастье, словно крылья вырастают за спиной. Но я и сержусь тоже.

— Почему? На кого? — испугалась Мейбл.

— Ма, я уже шесть лет в Нью-Йорке и даже не попыталась поискать папу. А надо было! Если б не Жюстен, я бы до сих пор не знала, что здесь есть французский квартал. Ты только что говорил, па, что я боялась этого человека. Да, боялась! Особенно после того, как он на меня напал. Но это была судьба! Она сводила нас раз за разом. Смотрите!

Из атласной поясной сумочки она извлекла крестильный медальон Катрин на порванной цепочке.

— Он не продал его, не потерял. Сестры вынули украшение из кармана куртки, он носил его при себе. Прошу, поймите, я испытываю потребность постоянно быть с папой! Дядя Жан и я, мы решили: будем рассказывать ему о прошлом, повторять имена тех, кого он любил. Если он нас услышит, то, может, очнется и станет снова Гийомом Дюкеном. Он был такой красивый, мой папа… Волосы черные, густые. Смуглый. Со светло-серыми, в золотистую крапинку, глазами! Ради мамы я обязана вернуть ему человеческий облик, силу, память.


Мейбл обняла приемную дочь, нежно поцеловала в лоб.

— Ты все делаешь правильно, милая. Но что это? Ты дрожишь? Глаза опять на мокром месте? Иди и поспи немного, а я приготовлю, во что тебе переодеться. Приведешь себя в порядок и поедешь в больницу!

— Да, ма, так и сделаю. Я очень устала.

Эдвард Вулворт, собираясь с мыслями, помог Элизабет встать. И тоже ее обнял.

— Прости меня, — прошептал ей на ухо. — Я повел себя некорректно.

Не как хороший отец. Но я тебя очень люблю.

— Я прощаю тебя, па.


Замок Гервиль, четверг, 13 июля 1905 года

Роже, облокотившись о загородку манежа, любовался галопирующей по песку кобылицей — белой масти, с серебристой гривой. Подошла Жермен с полной овощей корзиной у бедра.

— Правильно сделал наш хозяин, что купил эту красавицу, — улыбнулся ей молодой конюх. — Он приметил ее еще весной на ярмарке в Руйяке. В тот день, когда я смогу позволить себе лошадку, пусть и вполовину не такую породистую, буду скакать до потолка!

— Значит, надо экономить, Роже.

— Я это и делаю. Мсье Жюстен положил мне хорошее жалованье, плюс питание и крыша над головой. А вы, Жермен? Готов поспорить, вы не транжира!

— Первый заработок я отдам отцу, и он его тут же пропьет, — грустно отвечала девушка. — У меня нет приданого, ну и пусть. Замуж я все равно не выйду!

— Такая хорошенькая? Шутите!

— Нет. Я решила через год, когда стану совершеннолетней, уйти в монастырь. Скорее всего, к урсулинкам, в Пуатье.

Жюстен пустил лошадь рысью и скоро был уже возле них. Швырнул Роже свою каскетку, и тот поймал ее на лету. Новый владелец поместья ласково потрепал лошадь по шее.

— Здравствуй, Жермен! Вижу, ты была на огороде. Роже, дружище, как тебе мое приобретение?

— Ваша Кибела — просто чудо, мсье Жюстен. Крепкая, и аллюр у нее знатный! Имя ей очень подходит.

— Так звали богиню, олицетворение природы-матери, весьма почитаемую в античные времена. Ее первый хозяин был человек начитанный.

— Как и вы, мсье, — ввернул довольный конюх.

Жермен хотела было уйти, но Жюстен попросил ее задержаться. И объяснил удивленной горничной:

— Мне нужен свидетель для важного дела. Вы как раз подходите!

Девушка смутилась, посмотрела на него непонимающе. Роже хотел ее подбодрить, но не осмелился.

— Роже, мы с тобой друзья, и ты отлично ходишь за моими лошадьми, — сказал Жюстен, спешиваясь. — Давно хотел сделать тебе подарок, но все не мог подобрать подходящего. Теперь — дело другое. Я дарю тебе Кибелу! Бери и владей.

Он через барьер перебросил парню уздечку. Жермен смотрела на них во все глаза.

— Мсье, не надо! Это лишнее, — стал возражать Роже.

— Ты сто раз говорил, что мечтаешь иметь собственную лошадь. Я не шучу, и я купил ее для тебя. Можешь уводить в денник, чистить, задавать ей корм. А завтра займешься объездкой.

— Спасибо, мсье Жюстен! У меня голова идет кругом! Спасибо большое!


Еще от автора Мари-Бернадетт Дюпюи
Волчья мельница

Франция, 1897 год. Юная Клер Руа — непокорная красавица с гордым нравом. Такая же свободолюбивая, как и ее верный и необычный питомец — волчонок, которого девушка спасла от голодной смерти и забрала домой. Но теперь перспектива нищеты и голода нависла над семьей самой Клер. Дело ее отца, мэтра Колена Руа, переживает не лучшие времена. Чтобы выплатить долги, Колен вынужден выдать дочь за сына богатого землевладельца, Фредерика Жиро. Клер знает, что он жесток и беспринципен, и ничего, кроме неприязни, к нему не испытывает.


Сирота с Манхэттена

Гийом, Катрин и их дочь Элизабет мечтали начать новую жизнь. Оставив родную Францию, они отправились в Нью-Йорк. Но мечты о свободе превратились в кошмар. Малышка Элизабет осталась одна в самом сердце огромного американского города, который отнял у нее родных. Волей случая девочка попадает в богатую семью Вулворт. Там она растет как настоящая принцесса, ей дают новое имя - Лисбет и отнимают память о настоящих родителях. Однако на шестнадцатый день рождения Лисбет узнает ужасную правду о своем удочерении. Неумолимая судьба вновь лишает ее крова.


Сиротка

Волнующая, потрясающая воображение судьба девушки-сироты. Холодным январским днем сестра Мария Магдалина находит на пороге монастырской школы малышку, завернутую в меха. В записке указано имя — Мари-Эрмин. Почему родители оставили ее у двери приюта как ненужную ношу?Со временем Эрмин, наделенная прекрасным голосом, станет той, кого будут называть соловьем. Она полюбит Тошана, и когда до помолвки останется совсем немного, девушка получит страшное известие о смерти любимого. Внезапно в жизни Эрмин появляется… ее мать Лора.


Сиротка. Нежная душа

Эта девушка пела в церковном хоре — и ангелы завидовали ее нежному голоску! Даже когда сердце Мари-Эрмин без остатка заполнила любовь к Тошану, а на руках появился милый младенец, она не оставила мечты о сцене… А поезд уже мчит ее в Квебек: одно прослушивание — и ее судьба решена!


Сиротка. Слезы счастья

Волшебное пение Снежного cоловья вызвало бурю аплодисментов. Хрустальный голос Эрмин Дельбо, казалось, проникал в самое сердце, и его хотелось слушать бесконечно… Для Эрмин это был особенный концерт – ведь на нем собрались все родные и близкие ей люди. Все, кроме Тошана… Уезжая, он обещал, что разлука будет недолгой, но из поездки во Францию вернулся с незнакомой красавицей. Кто она и что их связывает? Сердце Эрмин терзают муки ревности. Сумеют ли они понять друг друга и сделать шаг навстречу? Ведь только вместе, простив все обиды, они смогут спасти свою семью…


Сиротка. Дыхание ветра

Конец 1939 года. Не успела Мари-Эрмин оправиться от потрясения после гибели своего младшего сына, как судьба отняла у нее еще и мужа. После того как ведомый чувством долга Тошан ушел в армию, их милый домик на берегу реки опустел: Мари-Эрмин с детьми нашла приют у своих родителей. Впереди их ждет суровая зима, а рядом нет мужчины и защитника…* * *Декабрь 1939 года. Даже в уютном домике на берегу реки, где Мари-Эрмин поселилась с мужем и детьми, не скрыться от чувства вины за смерть малыша, который родился слишком слабым.


Рекомендуем почитать
Сестры из Версаля. Любовницы короля

Людовик XV устал от своей польской жены. Придворные, заметившие это, устраивают соревнование, где цель – найти любовницу для правителя. Знать делает ставки на лучших женщин, способных отвлечь Людовика. Молодая и наивная Луиза – старшая из сестер де Майи-Нель – первая в очереди в спальню самого короля. Но за ней – три ее младшие сестры, которые тоже не прочь побороться за звание фаворитки Людовика XV. Женская сила и конкуренция, родство и ненависть, предательство и жажда мести… Сестры не остановятся ни перед чем: ставки слишком высоки.


Обрученные Венецией

В эпоху раннего Возрождения, когда миром правили жажда власти и алчность, человек и его чувства теряли свою значимость на фоне роскоши и богатств. Оказавшись в эпицентре грязных политических разборок Венецианской и Генуэзской республик, десятилетиями воевавших друг против друга, главные герои вынуждены бросить вызов установленным нравам и правилам, чтобы отстоять свои права на любовь. Столкновения великодушия и жестокости, тщеславия и кротости, условностей и свободы проносят их сквозь испытания, искусственно созданные человечеством того времени.


Урок удовольствия

С момента, как Король призвал мужа леди Элеонор в крестовый поход, она молилась о его благополучном возвращении. Находясь на Святых землях, сэр Гевин посылал домой необыкновенные богатства: гобелены, специи, масла. Но среди роскошных тканей лежала книга с изображением любовников, сплетённых в экзотической позе, о которой леди и не мыслила. Элеонор провела много одиноких ночей, мечтая, чтобы Гевин подарил ей наслаждение таким же образом. Но Гевин вернулся чужим и отстранённым, и Элеонор начинает опасаться, что потеряла единственного мужчину, которого когда-либо любила.


Анна. Тайна Дома Романовых

Так начинались едва ли не все самые драматические, самые безум-ные истории о любви. Российский самодержец Павел I на балу обратил внимание на дочь московского сенатора Анну Лопухину… И весь мир для него вдруг мгновенно преобразился. Куда делись императорская невозмутимость, сдержанность и самообладание? Непозволительные чувства хлынули, как цунами, смыв в туманную даль бесконечные заботы и тревоги о судьбе России. Вмиг охладел некогда пылкий интерес к фаворитке Нелидовой. В сердце государя теперь была только она, юное, божественное создание, и она оставалась там до жуткой кончины Павла I. По сей день с полотен художников, писавших портреты Лопухиной, смотрит на нас очаровательная молодая женщина с большими темными глазами, которые как бы говорят: «Я была рождена для тихой семейной жизни, но, увы, вышло совсем по-другому…».


Златовласая амазонка

Сердце красавицы Ангелины навсегда покорил гусар Никита Аргамаков, которому она со всей силой нерастраченной страсти отдалась на берегу Волги. Но молодым людям не суждено было соединить свои судьбы – война 1812 года ворвалась в их жизнь, подобно вихрю. То, что случилось дальше, Ангелина не могла бы представить себе даже в страшном сне: ей суждено было стать женой французского шпиона, наложницей солдата, богатой вдовой парижского нотариуса. Однако ни на миг не забывала она пылкого гусара, который – в этом у нее не было сомнений – стал отцом ее дочери… Смогут ли Никита и Ангелина победить злой рок, который заставляет их проходить через все новые и новые испытания?Книга также выходила под названием «Князь сердца моего».


Пламенная роза Тюдоров

Эпоха правления Тюдоров. Роберт Дадли влюбился в зеленоглазую Эми Робсарт с первого взгляда. Через несколько месяцев влюбленные поженились, но… счастье длилось недолго. Сразу после медового месяца Роберт отправился в Лондон, оставив молодую жену в провинции. Он мечтает о власти и… короне! До Эми доходят слухи о его романе с королевой Елизаветой… Но даже королева не заставит ее сдаться!