Сирота с Манхэттена - [91]
- Благодарю за комплимент, дедушка, - отвечала Элизабет, которую это обращение - «мое дорогое дитя» - уже начало раздражать.
Осанка у нее была прекрасная, поэтому вышитая блузка из бежевого ситца, с круглым воротничком, смотрелась на ней особенно выигрышно. Узкая юбка из красно-коричневого сукна, с кожаным ремешком, по требованию тогдашней моды плотно облегала ее бедра. Приталенный жакет из той же ткани она повесила на спинку своего стула. Волосы были убраны в высокую прическу, оставляя на виду идеальный овал лица.
- Тебе кофе или чаю? - спросил Ларош. - Я порекомендовал бы теплое молоко, раз ты так беспокойно спишь. Жизнь на свежем воздухе, регулярные конные прогулки сделают тебя здоровее.
Вступить в открытую конфронтацию? И в этот раз Элизабет предпочла смолчать, тем более что воспоминания о последнем кошмаре были еще слишком свежи.
- Джон Фостер, семейный врач Вулвортов, говорит, что у меня нервический темперамент, - после короткого колебания сказала она. - В остальном я совершенно здорова.
Гуго Ларош нахмурился. Его губы искривила скептическая усмешка и тут же исчезла. Он взглянул на карманные часы на цепочке, по ободку усыпанные рубинами, - настоящее произведение ювелирного искусства. Бонни задохнулась от восхищения.
- Жюстен скоро будет тут, - предположил он. - Я приказал ему приехать ровно в восемь утра.
- Жюстен… - тихо повторила за ним Элизабет.
- Ну конечно! - сердито отозвался дед. - Вчера, в поезде, я о нем рассказывал. Наш новый конюх. Приедет на фаэтоне, запряженном парой лошадок породы коб.[49] Остается надеяться, что твой багаж поместится сзади. Свой чемодан вы поставите себе под ноги, мадам!
Бонни кивнула, соглашаясь, потому что рот у нее был набит вкуснейшим круассаном со сливочным маслом. Элизабет постаралась скрыть волнение.
«Это может оказаться тот самый Жюстен, из детской! - сказала она себе. - Ждать осталось недолго, каких-то двадцать минут!»
Интуитивно она почувствовала, что деда лучше ни о чем не спрашивать. С рассеянным видом девушка допила молоко.
- В принципе, мы могли сойти с поезда еще в Варе, - ни с того ни с сего сказал он. - Но ехать ночью в экипаже бывает небезопасно. И уж тем более я не остановился бы на ночь в единственном трактире этого городишки!
- Действительно, поезд останавливался на вокзале Вара, - проговорила Бонни. - Я видела на стене табличку.
- Мое дорогое дитя, по случаю твоего возвращения на родину я выбрал достойное заведение, - продолжал Ларош, не удостоив гувернантку взглядом.
- Благодарю вас, дедушка. Я позавтракала, и мне бы хотелось немного прогуляться, если, конечно, вы не против.
- Ты не притронулась ни к круассанам, ни к хлебу, - заметил Ларош. - А об одиночных прогулках не может быть и речи. Прошу, останься за столом. Я еще не затронул очень важной темы, Элизабет, и теперь самое время это сделать. Отныне и до своего совершеннолетия ты - под моей опекой. Нотариус уже составил соответствующий документ.
Онемев от удивления, до крайности раздосадованная, девушка свернула столовую салфетку. У нее возникло ощущение - и очень яркое! - что она в клетке и дверца вот-вот захлопнется. Она не стала сдерживаться.
- Я с таким трудом добилась мало-мальской независимости в Нью-Йорке, прожив столько лет взаперти! Я же вам рассказывала! - гневно начала она. - И если во Франции я снова буду несвободна в своем времяпрепровождении и поступках, то и радоваться возвращению я больше не вижу повода!
Сказано это было дрожащим от волнения голосом, прекрасные голубые глаза Элизабет сверкали. Ларош отвернулся, чтобы скрыть минутное замешательство. Он словно увидел перед собой Катрин, требующую, чтобы ее отдали замуж за Гийома Дюкена. Стиснув зубы, он прогнал болезненные воспоминания - болезненные, потому что дочь требовала, а не умоляла.
- Нет повода, говоришь? - сказал он, делая ударение на каждом слове. - А осчастливить родную бабку - это для тебя не повод? Научиться управляться с виноградниками, известными на всю Европу и даже Россию, виноградниками, растущими не где-нибудь, а в регионе Fins Bois [50], - тоже не повод? Поместье перейдет к тебе после моей смерти, вместе с замком, фермами! И ты откажешься от такого наследства ради свободы, которая может привести тебя к погибели?
Гуго Ларош не кричал, он даже понизил голос, дабы не привлечь внимания посетителей ресторана.
- Тут нечего обсуждать! - отрезал он. - И не бойся, я не имею намерения лишать тебя развлечений, приличествующих твоему возрасту и статусу. Адела с радостью будет ездить с тобой в Ангулем, и в эту субботу, вечером, она устраивает бал в твою честь. Еще прошу заметить, что верховые прогулки по нашим землям - прекрасный способ насладиться свободой.
- Чудесно! Значит, я быстро стану наездницей, - бросила ему вызов внучка. - Вы обо всем позаботились, дедушка. Раз уж вы купили мне лошадь, я смогу свободно навещать семью моего отца, Дюкенов.
Ответом ей был мрачный взгляд Лароша. «Это объявление войны!» - подумала Бонни. В этот самый миг в вестибюль гостиницы как раз входил Жюстен. Сегодня он оделся с особенным тщанием. С первых заработков он смог купить у одного старьевщика в Руйяке штаны для верховой езды из плотной саржевой ткани, гетры и кожаную куртку с шерстяной подстежкой. Еще на нем были серая фланелевая рубашка и зеленый свитер.
Франция, 1897 год. Юная Клер Руа — непокорная красавица с гордым нравом. Такая же свободолюбивая, как и ее верный и необычный питомец — волчонок, которого девушка спасла от голодной смерти и забрала домой. Но теперь перспектива нищеты и голода нависла над семьей самой Клер. Дело ее отца, мэтра Колена Руа, переживает не лучшие времена. Чтобы выплатить долги, Колен вынужден выдать дочь за сына богатого землевладельца, Фредерика Жиро. Клер знает, что он жесток и беспринципен, и ничего, кроме неприязни, к нему не испытывает.
1899 г. Элизабет Дюкен вместе с женихом Ричардом отправляется в Нью-Йорк. Девушка пытается забыть о том, что сотворил с ней собственный дед, властный Гуго Ларош. Элизабет хочет вернуться к чете Вулвортов — своим приемным родителям и единственным людям, которые любили девушку, как родную дочь. Но во время путешествия через Атлантику страшный шторм забирает жизнь Ричарда. Вновь оставшись одна, убитая горем Элизабет ищет покоя и защиты в доме приемных родителей. Сердце девушки рвется от терзаний. Ведь, пытаясь сбросить путы прошлого, она оборвала связь с Жюстеном, беззаветно дарившим ей свою любовь.
Волнующая, потрясающая воображение судьба девушки-сироты. Холодным январским днем сестра Мария Магдалина находит на пороге монастырской школы малышку, завернутую в меха. В записке указано имя — Мари-Эрмин. Почему родители оставили ее у двери приюта как ненужную ношу?Со временем Эрмин, наделенная прекрасным голосом, станет той, кого будут называть соловьем. Она полюбит Тошана, и когда до помолвки останется совсем немного, девушка получит страшное известие о смерти любимого. Внезапно в жизни Эрмин появляется… ее мать Лора.
Эта девушка пела в церковном хоре — и ангелы завидовали ее нежному голоску! Даже когда сердце Мари-Эрмин без остатка заполнила любовь к Тошану, а на руках появился милый младенец, она не оставила мечты о сцене… А поезд уже мчит ее в Квебек: одно прослушивание — и ее судьба решена!
Волшебное пение Снежного cоловья вызвало бурю аплодисментов. Хрустальный голос Эрмин Дельбо, казалось, проникал в самое сердце, и его хотелось слушать бесконечно… Для Эрмин это был особенный концерт – ведь на нем собрались все родные и близкие ей люди. Все, кроме Тошана… Уезжая, он обещал, что разлука будет недолгой, но из поездки во Францию вернулся с незнакомой красавицей. Кто она и что их связывает? Сердце Эрмин терзают муки ревности. Сумеют ли они понять друг друга и сделать шаг навстречу? Ведь только вместе, простив все обиды, они смогут спасти свою семью…
Конец 1939 года. Не успела Мари-Эрмин оправиться от потрясения после гибели своего младшего сына, как судьба отняла у нее еще и мужа. После того как ведомый чувством долга Тошан ушел в армию, их милый домик на берегу реки опустел: Мари-Эрмин с детьми нашла приют у своих родителей. Впереди их ждет суровая зима, а рядом нет мужчины и защитника…* * *Декабрь 1939 года. Даже в уютном домике на берегу реки, где Мари-Эрмин поселилась с мужем и детьми, не скрыться от чувства вины за смерть малыша, который родился слишком слабым.
Конец XVII века… Пиратские суда заполонили Карибский бассейн. Семья английского аристократа лорда Батлера, спасаясь от религиозных преследователей, в спешке покидает Англию. Позади враждебный Лондон, а впереди счастливая жизнь, полная радужных надежд и планов. Но судьба часто вносит свои коррективы. Сумеет ли героиня романа, потеряв своих близких, отомстить за предательство и унижения…
ХIX век. Закат Великой Османской империи… Юная Реция и благородный Сади полюбили друг друга с первого взгляда. Но на пути к счастью их ждет немало преград… В Сади влюблена принцесса Рошана, и она готова на все, чтобы добиться взаимности и погубить соперницу. Соблазненный возможностью блестящей карьеры, Сади становится фаворитом принцессы… Сумеют ли Реция и Сади сохранить свою любовь?
Роман современной французской писательницы Жанны Бурен повествует об одном из самых известных и трагических эпизодов духовной истории средневековой Европы — любви великого философа Пьера Абеляра (1079–1142) и его ученицы Элоизы. Страсть принесла обоим «великим любовникам» не только высшее наслаждение, но и бесчисленные страдания: Абеляр как принявший священнический сан не мог «смыть грех прелюбодеяния», и дядя Элоизы через своих подручных подверг его позорному оскоплению. Элоиза продолжила свой жизненный путь в монастыре, но пронесла через все испытания великую любовь к своему избраннику.
Франция, XVII век. Именем короля, следуя советам Мазарини, Анна Австрийская сражается с собственным народом. Хотя ее поддерживает величайший политик своего времени, королева тревожится. И однажды, вместо того чтобы следовать умеренным советам любимца-дипломата, она, все еще находясь во власти вдохновения, вызванного когда-то пылкой герцогиней де Шеврез, решает круто повернуть дела…
Прекрасную Сару Маккензи отец-шотландец научил всем сердцем ненавидеть англичан. Но случилось так, что Сара оказалась сначала под защитой Чарльза Эшборна, офицера британских Королевских войск, а потом и в его объятиях. Тут она поняла, что стремительно проигрывает свою личную войну за независимость, ибо не в силах побороть могучую волну страсти, грозящую смести все преграды.