Сирия старая и новая - [23]

Мы покупаем входные билеты, рассматриваем книжки с описанием достопримечательностей Халеба и его окрестностей. Тишина музея внезапно нарушается. Группа студентов, смуглолицых, живых, наполняет жизнью тихий вестибюль. Но через пять минут снова наступает тишина. Студенты, замерев, слушают экскурсовода, дающего справку по истории Сирии. В это время мы входим в первый зал, посвященный культуре древних государств.

Финикии — удивительной, давно исчезнувшей стране посвящена первая экспозиция. Бесстрашные мореплаватели из городов-государств, разбросанных по побережью, господствовали на важнейших торговых путях Средиземного моря. Финикийцы создали неповторимую культуру, литературу, один из первых в истории человечества алфавит. Археологи нашли ювелирные изделия, статуэтки из терракоты, бронзовые украшения интерьеров, керамику и многое другое.

Для искусства Финикии характерны разнородные влияния, переплавленные в горниле таланта местных мастеров, создавших неповторимые шедевры. Под солнечными лучами переливаются все цвета радуги на стенках маленьких хрупких кувшинчиков. Финикийцы не были изобретателями стекла, но искусство его обработки они довели до совершенства. Их продукция пользовалась громкой славой, став предшественницей венецианских изделий. Даже предметы каждодневного употребления сделаны с большим мастерством. Финикия торговала со многими странами Средиземного моря. Близлежащий Кипр являлся местом, откуда привозили железо, медь. Возможно, это определило и название острова (купрум — Кипр).

Наше внимание на миг отвлекается от экспозиции. В зал входят малыши, ученики самых младших классов, с учительницей. Идут цепочкой, глаза изумленно распахнуты, рты полуоткрыты. Массивные хеттские скульптуры, кажется, немного подавляют и пугают их. Перед ними открывается мир далекий и удивительный. Учительница рассказывает о прошлом страны, ее культуре, природе, о тех далеких временах, когда в пустынях Сирии жили львы и бегали длинноногие страусы, бродили стада непуганых антилоп. Сейчас все эти животные истреблены. Остались лишь каменные древние барельефы с их изображением. Малыши с интересом рассматривают хеттского бога Тешупа. Он стоит на тотемном животном, держа в одной руке трезубец, в другой — заостренный топорик. На нем коническая шапка с двумя рогами. Камень с его изображением опоясывает хеттская иероглифическая надпись. Дети узнают, что писал тот далекий народ совсем не так, как их учат в арабской школе… В залах музея на наших глазах происходило приобщение детей к великому прошлому их страны, к ее богатой культуре. Незаметно, через древние реликвии в ребенке воспитывается любовь к родине, интерес к ее истории, все то, что позже сделает его истинным патриотом Сирии. Нас охватило чувство симпатии к этой хрупкой учительнице из города Халеба, признательности за ее каждодневный благородный труд.

Мы переходим от стенда к стенду. Взгляд задерживается то на маленьких культовых фигурках обнаженных женщин, то на многочисленных резных печатях и глиняной посуде, на табличках, рассказывающих о событиях далеких лет в мифах и поэмах, вошедших в сокровищницу культурного наследия человечества.

Часть экспозиции следующего зала посвящена другому древнему государству — Ассирии. На стене фрагмент ассирийской росписи с головой воина. На красивом смуглом лице подведены черной линией глаза. Длинные волосы опущены до плеч, переходя в пышную бороду. В глубокой древности волосам приписывали таинственную силу. Длинные волосы носили священнослужители. Тогда же возникла поэтическая легенда о Самсоне и Далиле. На лице ассирийского воина печать целеустремленности и сильной воли. Он представитель мощного государства, огнем и мечом утвердившего свое господство на огромной территории, от Малой Азии до Египта. Все искусство той поры прославляло силу и победы. Гимн мужеству, находчивости и даже жестокости представляет собой и изображение охоты: выпрямившись, в колеснице стоит царь с конической тиарой на голове. Стрела его уже поразила льва. Смотришь на фрески и рельефы и вспоминаешь стихи В. Брюсова:

Прекрасен в мощи грозной власти,

Восточный царь Ассаргадон…

Таким и изображен ассирийский владыка на серой стеле. Перед ним две коленопреклоненные непропорционально маленькие фигурки пленников. Один из них — финикийский царь из Сидона, другой — малолетний сын египетского фараона. Из двух пленников первый был зверски обезглавлен, другой отпущен за огромный выкуп.

Менялись эпохи. В результате варварских набегов опустошались и исчезали города, гибли и угонялись в рабство ни в чем не повинные люди. Но культура продолжала развиваться. Ассирийцы заимствовали религию, культуру, искусство вавилонян, наполнив его пафосом силы и могущества. В эпоху эллинизма на месте прежних хеттских и ассирийских храмов возникли новые, но старые скульптуры зачастую оставались нетронутыми. Культурные влияния переплетались. В тяжеловесное искусство народов, населявших северо-восток Сирии, влилась эгейская струя. Если для произведений первого было характерно обожествление деспотической власти, страх перед смертью, выявление звериной мощи, за которой скрывались непонятные силы природы, то искусство эгейское было более радостным. Наше внимание привлекла пластинка из слоновой кости с тончайшей резьбой. Маленький, трогательный теленок сосет мать, а корова, повернув голову, ласково облизывает свое дитя. На другой пластинке олень с ветвистыми рогами щиплет траву. Каждая из них — шедевр, поражающий не только мастерством исполнения, но и радостным восприятием окружающего мира.