Синяя звезда Аурин - [53]

Пусть проводит, — решила я. В конце концов, что в этом такого?

— Как я уже сказал, — смакуя каждое слово начал рассказ Астэр, — она была в меня влюблена. Увы, но я не отвечал ей взаимностью…

Да-да, так не отвечал, что предложение сделал. И только подслушанная сцена помешала мне его принять. Ну и ещё то, что я тогда считала, что сразу соглашаться — это не для принцесс, и горделиво обещала подумать, хотя мысленно уже примеряла подвенечное платье. И фату.

— … и честно ей об этом сказал. Но она не пожелала принять отказ, и всячески пыталась привлечь мой внимание. Характер-то у неё, если честно, гниловатый был… подленький…

Не знаю, как я его не ударила. Несмотря на свой «гниловатый» и «подленький» характер. Вот уж воистину — по тому как человек говорит о своих бывших, неважно даже о ком именно — начальстве, жене, любовнице, сразу видно какой он. Жалко только, что это понимание приходит с опытом. Ну змеёныш… ну, держись!

Не догадываясь, насколько бурный отклик находят его слова в моём сердце, Астэр продолжал:

— Она пакостила тем, за кем я пытался ухаживать, причём, делала далеко не безобидные вещи…

Ну, подумаешь, подложила жабу в кровать своей соседке. Тогда я и понятия не имела, что этот кобель за ней ухлёстывает, она меня просто своим характером бесила… А так даже смешно получилось. Тогда. Теперь мне стало стыдно — лягушек она действительно сильно боялась… но всё же вряд ли это можно назвать многочисленными и далеко не безобидными пакостями.

— А чем она Вам не нравилась-то? — перебила я, побоявшись, что не выдержу. И на самом деле сделаю какую-нибудь далеко не безобидную пакость.

— Она была слишком молода ещё… сущий ребёнок, — всё тем же снисходительным тоном сказал он, и тут я с ним была согласна. Это самой себе в шестнадцать лет кажешься взрослой и самой умной. А в двадцать пять — Астэру было тогда именно столько — уже понимаешь, каким ты сам был ещё ребёнком в то время, и на окружающих шестнадцатилетних смотришь уже тоже как на детей. Сама испытала это с близнецами. А он всё не унимался. — Да и характер, как я уже сказал… Так вот, я просто поговорил с ней довольно-таки жёстко, сказал, что между нами никогда и ничего не сможет быть, и что я люблю другую и женюсь на ней, и она взбесилась. Словно с цепи сорвалась. Чуть не убила меня, потом пыталась покончить с собой…

Вот что за чушь! Что-что, а жизнь я всегда любила… Тут, к счастью, перерыв закончился, и Астэр вернулся на своё место, так и не закончив свою безумную и насквозь лживую историю. Причём, по тому, как он её рассказывал, чувствовалось — это далеко не первый раз. Вряд ли он репетировал дома перед зеркалом все четырнадцать лет, чтобы потом пересказать её одной единственной имперке. Так что, приходится признать, что репутацию он мне изрядно подмочил… по крайней мере, среди своего круга общения в Конфедерации.

На следующем перерыве я моментально убежала в женский туалет и просидела все двадцать минут там, а в конце дня приложила максимум усилий, чтобы улизнуть домой в одиночестве, и мне это удалось. Вот только Астэра это, кажется, лишь раззадорило.

Вечером, лёжа без сна на огромной кровати в огромной, пустой квартире, я думала о Нике. И об Астэре. И снова о Нике. Я даже не постыдилась напрямую их сравнить. Итак, Ник. Пожалуй, единственный недостаток теперь, когда он остался без невесты, — излишняя молчаливость. Я до сих пор почти ничего о нём не знаю, и он как-то не торопится рассказывать, как и выпячивать свои богатства, связи и положение в обществе. А всё это, судя по квартире и моим документам, у него есть. Астэр же, помню, всячески подчёркивал свою обеспеченность — он был тоже из состоятельной семьи, а также своё родство, весьма дальнее, но всё же, с кем-то из Правительства. Поведение Ника мне нравилось, надо признать, куда больше. Но вот информации о нём не хватало. Как и о моём статусе в его жизни.

Кстати, Ник мне не писал. И не звонил. И я ему тоже — в моём видеофоне просто не было его номера. Конечно, можно было бы спросить у Рэми. Но неуверенность в собственном статусе мешала. Я не хотела навязываться, да что там, я боялась оказаться навязчивой, и даже уже иногда жалела, что поцеловала его сама. Если я и от Ника когда-нибудь услышу что-то о своих «слюнявых поцелуях», боюсь, это будет слишком для моей слабой психики. Но как же понять, что мужчина в тебе действительно заинтересован?

Я дошла до того, что встала и полезла искать вопрос в интернете. Подруг у меня здесь не было, собственный опыт сводился, в основном, к ухаживаниям Астэра — он заваливал меня цветами каждый день. И тогда мне казалось, что это показатель любви, мне и окружающие девушки завидовали, дескать, любит, балует… ага. Не удивлюсь, если ему вообще возмещали деньги потраченные на цветы для меня. И уж точно он не выбирал их сам каждый день, как мне мечталось. Ник же… подарил мне один маленький цветок. И то несерьёзно. Правда, ещё открыл счёт и положил туда кучу денег, а так же поселил в шикарной квартире… и вообще очень помог. Но ведь он бы сделал это, наверное, и для друга? Может быть, спросить у него напрямую? Нет, это невозможно… вон и интернет говорит, что мужчины боятся прямых вопросов об отношениях. Может, спросить у Рэми? Но он может и не знать. А позориться просто так не хотелось.