Синяя звезда Аурин - [4]

— У меня нашли дар, — горестно сказала я ему.

— Так это же хорошо? — не понял моего горя Рэми.

— Ноль шесть мага — это хорошо? — Раздражённо спросила я.

— Да вырастет ещё, какие твои годы, — отмахнулся парень. — Сколько тебе? Восемнадцать?

— Двадцать шесть! — прошипела я, злясь почему-то на собеседника. Как будто это он так распорядился моим даром и возрастом.

— Ого! — присвистнул Рэми. — Хорошо сохранилась.

Я молчала, и он сочувственно сказал:

— А у тебя, небось, муж, дети и кот?

Наградив его мрачным взглядом, покачала головой.

— Престарелые родственники, требующие заботы? — не унимался парень.

— Нет.

— Ну а чего ты тогда убиваешься?

Совершенно бесчувственный собеседник мне попался, — подумала я.

— С таким даром только батарейкой работать! — выплеснула на него своё отчаяние.

— А ты кем работаешь? — вдруг спросил он. — Учительницей?

Я кивнула и он продолжал:

— А хобби у тебя какое? Небось, книжки читать?

И, дождавшись кивка, развеселился окончательно:

— Ну а что ты тогда горюешь? Будешь читать книжки не дома, а на космическом корабле. Может, и мужа там…

Договорить он не успел — я выплеснула свой недопитый коктейль ему в лицо.

Пока он вытирал глаза, поднялась и ушла, попутно хлопнув его по плечу:

— Спасибо. Мне правда полегчало.

Мне и в самом деле стало легче, всё же Рэми был во многом прав. А когда я вспомнила его ошалевшее лицо в конце нашей беседы, то и вовсе расхохоталась. И даже смогла оценить великолепную иронию судьбы — не захотела шесть магов, вот тебе ноль шесть.

Глава 2

На следующий день, без пятнадцати три я прибыла по указанному адресу. Но сразу заходить не стала, какое-то время постояла снаружи, пытаясь успокоиться и настроиться на «непробиваемый» лад. Выброшенные на обочину жизни люди часто бывают жестоки, и мне надо срочно отрастить себе толстую кожу. Это я «ничего не теряю» по выражению Рэми, а остальные либо переживают крушение своей мечты — дар так и не увеличился, либо только что всё потеряли — дар был больше, и вдруг уменьшился — из-за болезни, перенапряжения, или даже просто из-за возраста. Так что спокойно и доброжелательно вряд ли будет.

Утро я потратила на улаживание формальностей — уволиться из школы, забежать к единственной подруге и оставить ей ключи от квартиры — она обещала собрать наши с Кариной личные вещи и подготовить квартиру к сдаче. Делала я всё это на автомате, в реалистичность происходящего мне не верилось. Но, может, эти перемены действительно к лучшему?

Пока всё шло неплохо — вежливая девушка приняла документы, и объяснила как пройти в зал, где будут проходить занятия. Там я забилась в самый угол, так как разговаривать ни с кем не хотелось. Куда ни глянь, всюду маячила эмблема Защитных сил — щит на фоне звёзд, заставляя выползать на свет разные воспоминания. Хорошо ещё агитплакатов десятилетней давности не было. Вообще никаких не было. Но воспоминания всё равно одолевали…

Я была самородком. В десять лет у меня уже был приличный дар, а к четырнадцати годам, когда я заканчивала Училище, дар и вовсе стал рекордным. И я совершенно искренне мнила себя практически богиней — уникальные способности, слава и полное отсутствие воспитательного ремня сделают такое с кем угодно. А потом я сама, своими руками всё испортила. Разругалась с теми, кого называла друзьями, хотя по факту — скорее позволяла им обо мне заботиться, сожгла свой дар, и всё ждала, ждала, когда виновник всего этого приползёт ко мне на коленях, посыпая голову пеплом. Никто не приполз, как вы понимаете. И голову пеплом посыпала я сама, когда поняла, что ничего не исправить. Собственно, и виновник-то был виновником только в моём воображении. Сейчас-то я понимаю, что он совершенно ни при чём, а тогда меня кидало из любви в ненависть и обратно со страшной силой. Но всё проходит, и это прошло.

Не буду утверждать, что я теперь совершенно другой человек — я, надо признать, всё же вспыльчива и порою безжалостна, но всё же я многое поняла и осознала. Жаль только не всё можно исправить.

На меня никто не обращал внимания, и я рискнула поднять глаза и начать осматриваться. В общем и целом я была права: молодые ребята, глядящие на мир с обидой и вызовом, и взрослые люди, частью смирившиеся, но больше тоже обиженные. Всего пятнадцать человек вместе со мной, и всего три женщины.

Всё обучение должно было занять пару недель, после которых — экзамен, и всё — путёвка в космос на корабль.

Я исправно посещала лекции, хотя мне на них было скучно, и куда с большим удовольствием я бы погуляла по городу. Но лишнее внимание мне было совершенно ни к чему, я и так вызвала слишком большой ажиотаж на практических занятиях. Надо было на симуляторе провести посадку корабля. Естественно, перед этим всё разжевали несколько раз, и, на мой взгляд, не сделать мог разве что полный бездарь. Но для подстраховки я всё же сделала половину ошибок, от которых нас предостерегали, и, когда после моей довольно жёсткой посадки — бубух был знатный, повисло странное молчание, подумала, что переборщила с количеством ляпов. Но инструктора — на практике избалованные двое, вдруг стали мне аплодировать. Оказывается, я первая на их памяти, кто смог выполнить посадку с первой попытки. Они потом хвалили меня перед группой — совершенно лишнее, на мой взгляд, а я кусала губы, чтобы не расплакаться — до меня, наконец, дошло, в какую глубокую яму я себя столкнула, да простят меня люди с маленьким даром. Я когда-то могла управлять одновременно тремя кораблями во время боя, хватало и воображения, и дара, а теперь меня хвалят за кривую посадку небольшого грузовичка.