Синяя лилия, лилия Блу - [43]

Он сразу же ушел на кухню, двигаясь как можно тише и по пути думая, о чем бы рассказать. Сев на пол, Ганси негромко начал:

– Когда я был в Польше, то встретил парня, который буквально пропел себе путь через всю Европу. Он сказал, что никогда не собьется «с дороги», пока поет.

Голос Блу в трубке тоже звучал тихо.

– Очевидно, ты имеешь в виду дорогу мертвых, а не федеральное шоссе?

– Мистическое шоссе… – Ганси почесал голову, припоминая. – Я прошел с ним миль двадцать. У меня был навигатор, а у него песня. Он не врал. Я мог миллион раз развернуть его на месте и миллион раз сбить с пути, но он упорно возвращался на силовую линию. Как намагниченный. Пока он пел.

– Он пел одну и ту же песню? Неужели «Стукни раз»?

– О господи.

Половицы холодили ему босые ноги. Почему-то это ощущение казалось глубоко чувственным. Оно приводило Ганси в смятение, напоминая о коже Блу. Он закрыл глаза.

– Пока мир не знал об этой песне, жить было проще. Просто уму непостижимо, до какой степени она привязалась к Ронану и Ною. Ронан собирается заказать футболку с надписью. Ты представляешь его в такой футболке?

Блу хихикнула.

– А что стало с тем поляком?

– Наверное, сейчас он уже шагает по России. Он движется слева направо. С запада на восток, я имею в виду.

– А какая из себя Польша?

– Красивей, чем можно подумать. Очень славная.

Она помолчала.

– Однажды я бы хотела туда съездить.

Ганси не дал себе времени усомниться в разумности того, что он хотел сказать. Он ответил:

– Я знаю, как туда смотаться, если тебе понадобится компания.

После долгого молчания Блу произнесла – другим голосом:

– Пойду пропою себе дорогу ко сну. До завтра. Если понадобится компания.

Телефон замолчал. Общения с Блу всегда было слишком мало. Но хоть что-то. Ганси открыл глаза.

Ной сидел, прислонившись к дверному косяку. Ганси вдруг подумал, что, возможно, Ной просидел тут уже долго.

Ничего постыдного в случившемся не было, но Ганси горел от стыда, возбуждения, желания и смутного ощущения, что его по-настоящему понимают. Это все было у него внутри – и только на внутреннюю сторону Ганси Ной всерьез обращал внимание.

Выражение лица у Ноя было понимающее.

– Не говори остальным, – попросил Ганси.

– Я мертвый, а не тупой.

22

– Я очень на тебя сердита, – сказала Пайпер с обидой в голосе.

Гринмантл лежал на крыше машины, скрестив руки на груди и подтянув колени. Он думал о раннесредневековой погребальной позе.

– Знаю, – ответил он, открыв глаза. Небо над головой было издевательски синим. – Почему теперь?

– Сегодня приезжали люди из страховой компании, а тебя не было. Я же просила.

– Я был.

Целый час после возвращения домой Гринмантл провел, лежа ничком. Таким образом хоронили незначительный процент средневековых покойников; историки полагали, что это были самоубийцы или ведьмы, хотя, честно говоря, они просто тыкали пальцем в небо. И в первую очередь сам Гринмантл.

– Ты не ответил, когда я звонила!

– Но это не меняет того факта, что я был дома.

– Я что, должна была искать тебя на крыше машины? Зачем ты вообще туда залез?

– У меня творческий кризис.

– По поводу?

Он перекатился на бок и взглянул на Пайпер. Она стояла рядом с машиной, в платье, для снятия которого, судя по виду, требовалось утомительное количество действий. Еще она держала на руках какое-то маленькое животное в блестящем ошейнике. Оно было лысым, не считая длинного, шелковистого пучка на голове, такого же оттенка, как светлые волосы Пайпер.

– Что это? – поинтересовался Гринмантл.

Он всерьез заподозрил, что это физическое воплощение его дурного настроения.

– Отто.

Он сел. Взятая напрокат машина шумно вздохнула.

– Это кошка? Грызун? Что это за животное?

– Отто – китайский хохлатый.

– Китайский хохлатый кто?

– Не будь идиотом.

Поскольку роль существ, которые следовали за Гринмантлом с безмозглой преданностью, вывалив язык, всегда исполняли люди, у него никогда не было желания завести собаку, но в молодости он иногда представлял себе пса с пушистым хвостом и мохнатыми лапами. Ну, такого, который плавает за утками, как он там называется.

Отто выглядел так, как будто утка запросто могла сплавать за ним.

– Он еще вырастет? Покроется шерстью? Откуда ты его вообще взяла?

– Заказала.

– По Интернету?

Пайпер при виде такой наивности закатила глаза.

– Так почему у тебя творческий кризис?

– Я хочу найти ясновидящую подружку мистера Грея, но, оказывается, никто не знает, где она. Она исчезла именно тогда, когда он меня надул.

Гринмантл слез с машины. Осторожно. От погребальной позы у него онемели руки и ноги.

– Как я могу уничтожить то, что ему дорого, если оно и так уже исчезло? Ее объявили в розыск и все такое. Я выкрал полицейский отчет. Она якобы сообщила своей семье, что находится под землей.

Гринмантл не крал отчет. Он нанял для этого человека. Но с ним самим в главной роли история выглядела лучше.

Пайпер уточнила:

– Под землей? Ясновидящая? Это имеет отношение к моим интересам.

– Каким образом?

– Пока ты где-то шлялся, я занималась делом, – ответила она. – Иди сюда.

Она провела Гринмантла в дом через дверь в гараже, о существовании которой он не подозревал до появления мистера Грея. В коридоре возле спальни показалась лестница. Пайпер спросила: