Синяя книга алкоголика - [7]
СЕКАЦКИЙ. …закупает ящиками виски.
КОРОВИН. Да! И они с ней начинают выпивать, выпивая – прозревать. И только это позволяет Минку выйти из тюрьмы и поставить точку во всей этой истории. Она – человек уже посвященный и ведет их за руку.
ЗВЯГИН. Архетипизм этой ситуации состоит точно в том же, как поступает любой, который приглашает девушку на хаус. Первое, что он делает, – достает бутылку.
КОРОВИН. А это уже алкоголь помогает нам исполнить свои половые роли. Женечка, ну скажи честно, эта рюмочка – это же спасательный круг барышни, без нее она бы не исполнила свою половую роль. Ведь без этой штучки… А потом она обнимает тебя за шею и говорит:
«Идиот, что ж ты мне раньше не налил?! В следующий раз прямо скажи: „Ленка, я хочу тебя вы…бать!"»
(Пауза.)
КРУСАНОВ. Андрей, говори что-нибудь. Хоть бы и о социальном.
ЛЕВКИН. Ну согласись, приятней ехать в метро пьяному, нежели трезвому. Это же социальная функция?
ЗВЯГИН. Это нет… ты опять к проблеме транспорта. Господа?! Мы все очень нарциссичны. Нас всех почему-то волнует проблема личности.
ЛЕВКИН. А что тебя волнует?
ЗВЯГИН. А меня волнуют социальные, общественные…
КОРОВИН. А я скажу, что он, алкоголь, – санитар общества, он уносит слабейших. Причем – мгновенно. Очищает общество. Всякая посредственность и прочая шелупонь мгновенно им уносится, и остаются… бивни!
СЕКАЦКИЙ. К сожалению, это не обязательно. Тут могут быть и жертвы. Как Господь не выбирает объекта для своей любви, так и спиритус вини не выбирает объекта для наказания.
ЗВЯГИН. А может, это субъект выбирает спиритус для наказания?
ЛЕВКИН. Что-то у тебя сегодня покаянное настроение. Я же раз с диктофоном, то вынужден следить за тем, что происходит. Так вот, ты сегодня являешься главным врагом алкоголя уже второй час, ты его все время уязвляешь.
ЗВЯГИН. Мне бы совершенно не хотелось, чтобы меня так превратно поняли, господа!
КОРОВИН. Ты просто держишь веревочку из того, большого мира. Отпусти ее.
ЗВЯГИН. Мне бы хотелось, говоря, говорить самому все-таки. По возможности. Да, обвинив меня в таком погрешении, ты уже заставил меня испытывать ощущение вины непонятно перед чем. Но может, ощущение вины – глубоко экзистенциально, может, это именно то, что ищет человек, употребляющий алкоголь. И вообще, тяготеющий к любого рода кайфу. Может, не собственно то эфемерное чувство, которое он испытывает, пока не нажрался. А последующее страшное, трагическое, глубоко мучительное ощущение того, что твой организм согрешил или не организм только, а и все твое существо, – может быть, оно и является целью каждого пьяницы, конечной и неотменимой целью?
КРУ САНОВ. То есть осознание сущности греха?
ЗВЯГИН. Да, познание греха.
ЛЕВКИН. А как это связано с техникой безопасности?
СЕКАЦКИЙ. У Битова есть такая строчка: последняя недоговоренность всегда сильнее желания договорить до конца. Она мне очень нравится и удивительно четко действует в этих вещах. Вот люди выпившие приезжают, общаются, все это видят, но никто не подает виду… и странно растягиваемая пауза, до того как найдется кто-то невменяемый, который скажет: «Да ты же пьян, сволочь!» Колоссальное разрушение всего, сплошной звон посуды на весь мир. Но странным образом обычно все сходит с рук, остается в недоговоренности.
КРУСАНОВ. Умолчание о главном гораздо сильнее и выразительнее всех навешенных на него слов. И это очень правильно.
ЗВЯГИН. Мы пока ничего еще не сказали о кайфоломах, кстати. Это отдельная соседствующая зона, которая…
ЛЕВКИН. Кто это?
КОРОВИН. Это всякая сволота, которая пьет умеренно. Я так считаю, что это, конечно, вообще не люди. Они нам не товарищи.
НЕКТО. Можно я зачитаю? У меня как раз текст есть про кайфоломов с собой.
КРУСАНОВ. Имя, пол, возраст?
НЕКТО. Александр Неманис.
(Читает текст о том, как пришли трое к четвертому, сначала не хотели, а потом все-таки стали что-то пить.)
КРУСАНОВ. Андрей, приступай к обязанностям.
ЛЕВКИН. К каким?
КРУСАНОВ. Ну, не знаю. К каким-нибудь.
СЕКАЦКИЙ. Тебе пора подвести промежуточные итоги.
ЛЕВКИН. Какие промежуточные итоги?
ЗВЯГИН. Я могу подвести промежуточный итог. Мне кажется, что кайфоломом может оказаться всякий, даже собственно алконавт.
(Все: тихое согласие.)
ЛЕВКИН. А с какой целью они это делают?
КРУСАНОВ. Не надо уточнений. Кайфоломом может быть всякий. И все, точка!
КОРОВИН. Я не хочу, чтобы это явление существовало вообще.
ЗВЯГИН. На самом-то деле это не означает, что его нет.
КРУСАНОВ. На самом-то деле они и топчут твою суверенность.
КОРОВИН. А я не хочу, чтобы это существовало. Я с удовольствием примиряюсь с тем, что сербы займут этот чертов мусульманский город, гори он огнем, но я не могу примириться с существованием такой язвы, как кайфоломы.
ЗВЯГИН. А ледоколы?
КОРОВИН. А что ледоколы? С ледоколом охотно примирюсь. Дело в том, что на ледоколах ребята обычно все вот такие, мировые, и без этого дела за стол не садятся.
СЕКАЦКИЙ. В этой проблеме интересно другое. Не то, что кайфоломом может быть каждый, но почему они делают такой огромный допуск в терпении, и только, если уж это совсем ни в какие ворота не лезет, – только тогда кто-то произносит эту сакральную фразу («Ты пьян!»), сопровождаемую звоном посуды. Область допуска очень велика. Всегда существует очень широкий круг адаптивности людей к разной степени алкоголизации окружающих, пока те сохраняют какой-то минимальный уровень вменяемости, – вот что удивительно.
Ставшая классикой русской карнавальной прозы, книга Владимира Шинкарёва «Митьки», вошедшая во Второй том Собрания сочинений писателя, давно любима читателями – еще со времен «котельных», «самиздата» 80-х годов и «портвейна 33-го», распиваемого во всех парадных ныне не существующей великой империи под названием СССР. Книга богато проиллюстрирована автором, одним из ведущих художников петербургской группы «Митьки».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жизнь в стране 404 всё больше становится похожей на сюрреалистический кошмар. Марго, неравнодушная активная женщина, наблюдает, как по разным причинам уезжают из страны её родственники и друзья, и пытается найти в прошлом истоки и причины сегодняшних событий. Калейдоскоп наблюдений превратился в этот сборник рассказов, в каждом из которых — целая жизнь.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
В этой книге собраны под одной обложкой произведения авторов, уже широко известных, а также тех, кто только завоевывает отечественную читательскую аудиторию. Среди них представители нового романа, сюрреализма, структурализма, постмодернизма и проч. Эти несвязные, причудливые тексты, порой нарушающие приличия и хороший вкус, дают возможность проследить историю литературного авангарда от истоков XX века до наших дней.