Синтетическая женщина - [3]

Шли годы, совершенствовалась техника большая и малая. Корабли теперь могли пилотироваться одним пилотом, но проблема «космического одиночества» так и оставалась открытой. Прогресс наметился после усовершенствования синтеза пищи.

Первоначально это была мало аппетитная на вид, но очень питательная масса, которой с помощью несложных технологий можно было придать любой вкус. Самым ценным здесь было то, что сырьём для неё могла служить любая органика, которую перерабатывали на молекулярном уровне и превращали в пищевой продукт. Некоторые уже тогда шутили, что поговорка — «Сделать из дерьма конфетку», стала былью. Что ж, сие утверждение оказалось недалеко от истины, ведь чем выбрасывать отходы жизнедеятельности членов экипажа и прочий органический мусор в космос, неизмеримо выгоднее было перерабатывать его на месте во что-то полезное, а потому древний ёрнический афоризм попал в точку. Но давайте спрячем брезгливые гримаски, ведь матушка Природа так и делает, когда создаёт из удобрений яблоко, арбуз, огурец или пшеницу.

Некоторое время люди мирились с тем, что копчёный окорок, полтавские котлеты, английский ростбиф, французский сыр, свежие апельсины, маринованные овощи и варёную курицу приходилось есть ложкой. (После успехов с искусственной гравитацией знаменитые космические тюбики давно заняли место в музее.)

Но вот синтезированные продукты начали принимать форму. Сперва это были готовые блюда, вроде жареной картошки и цыплёнка табака, а потом человечество получило из машины свежие помидоры, наливные груши, виноград и вишню. И вот настал тот момент, когда синтезирующее устройство выдало живых устриц, а вслед за ними трепещущую рыбу, кур и кроликов, разбегающихся прямо из окна выдачи готового продукта.

Человечество возрадовалось и… ужаснулось! Прогрессофобам немедленно померещились всякие кошмары, так-как от синтетического кролика до искусственного человека остался один шаг. Точнее какая-то доля шага. И в самом деле, такие эксперименты вскоре дали положительный результат, но какая поднялась буря!

Ведь итак перенаселённая Земля усиленно распихивала своих детей по разным уголкам Вселенной, а тут ещё и синтезанты появились! Немедленно посыпались вето и моратории, ограничивающие производство синтетических людей. Но эксперименты продолжались, ведь прогресс нельзя остановить обычными запретами.

Военные тут же ухватились за идею производства солдат с заданными свойствами, которые не нуждаются в специальном обучении. Им даже форму можно заказывать одного размера, а кроме того, от такой армии логично ожидать образцовой дисциплины и точнейшего выполнения приказов. Но дело было не только в военных. Синтезанты могли заменить людей на опасных работах и там, где всё связано с риском. Вроде копания в сверхглубоких шахтах или дальней космической разведки. И тут поднялся новый шквал!

Сначала взметнулась волна возмущения по поводу использования синтетических «монстров» для войны с людьми. Но после того как было доказано, что синтезанты совершенно от людей не отличаются и фактически являются людьми во всех отношениях, возникло и вскоре окрепло движение в их защиту.

В самом деле, какая разница, каким способом получены эти живые разумные люди? По какой причине у них должно быть меньше прав, чем у других? Какое право имеет кто-то превращать их в рабов и распоряжаться их жизнями? Гражданство им и равные права со всеми!

Эта катавасия грозила не прекратиться никогда, но мудрые головы политиков догадались объявить об ограничении экспериментов в этой области, что означало переход работы в секретную стадию при видимости замораживания проекта. После этого мудрые головы учёных придумали ограничить возможности синтезантов. Это было проделано с двоякой целью — не выпустить их из-под своего контроля и исключить признания искусственных существ людьми. Прежде всего, их лишили возможности размножаться самостоятельно, потом урезали срок жизни.

Собственно до этого, с человеческой точки зрения, синтетические люди были бессмертны. Сами посудите — гены без изъянов, идеальное здоровье, иммунитет от любой хвори, отсутствие механизма старения, превосходная регенерация всех тканей, в том числе нервных и костных. Их жизни грозило лишь сильное переохлаждение, перегрев, убойное радиоактивное излучение, яды, проникающие раны с поражением жизненно важных органов и тяжёлые удары, наносящие повреждения несовместимые с жизнью. Теперь на все эти преимущества ставились тормоза.

Организмы, разработанные для «особых целей», вроде скачковых перелётов, кроме того, что их можно было изготовить в единичном экземпляре, (а то некоторые пилоты не прочь были завести гарем), имели срок жизни около месяца. Потом они просто распадались на микрочастицы, которые втягивались вентиляцией, вместе с пылью и поступали в систему жизнеобеспечения для дальнейшей переработки. Синтезанты, полученные во время полёта знали о своей участи, но относились к ней легко, совершенно, как молодые люди осознающие, в общем, свою смертность, но не придающие ей большого значения ввиду временной отдалённости ухода из жизни. Главным аргументом такого отношения к себе было то, что по имеющейся схеме после окончания жизненного цикла одного организма, машина в короткий срок изготовит другой, являющийся точной копией первого. (Или если та надоела, то можно сварганить себе другую бабу, внешне и по характеру.) Единственно, чем не будет обладать новая копия, это памятью предыдущего экземпляра.