Синий, который красный - [10]

С отсутствием все же получилось не до конца.

— Дару можно вводить в дело, — скупо сказала после этого Фелла. Она села, потеснив Озза, который отстранился, как ошпаренный. — На прошлом уроке она почти выбила мне глаз. С этой точно будет все в порядке, если прикрытие не подкачает.

Экстер опять открыл рот и опять ничего не спросил. Гробовщик вопросительно покашлял со своего места.

— Привезла, — отрезала завуч, — Зеленая школа.

— Отморозок, — полуутвердительно и смачно произнес Озз заимствованное из земного мира словечко. Раздался тяжелый вздох Экстера, но директор вновь не сказал ни слова: появление Феллы подействовало на него гипнотически. Завуч тем временем одним движением заставила артефакторный чайник опять закипеть и изобразила хмурый кивок — так, между делом.

— Какой-то Кристо. Судя по тому, что в Кварлассе на него заведен не просто отдельный ящик, а отдельный шкаф — действительно личность выдающаяся.

Из-под ивы донесся неприятный звук, как будто кто-то пытался потереть на терке кости. На самом деле Гробовщик просто потирал в предвкушении ладони.

— А он хоть владеет магией?

— Владеет, — буркнула Фелла, — предупреждая твой вопрос: я спрашивала о его уровне. Эл Колченог долго заикался в ответ.

Это был не показатель. Когда завуч Одонара влетала куда-либо в своей кольчуге, со своим воинственным ежиком и своим мечом на поясе — заикаться начинали даже стражники Целестийской Тюрьмы. Да и заключенные как-то подозрительно притихали.

— Значит, жду его к себе, — пробормотал Озз, ибо уроки Одонара были не для слабонервных, и уж точно не для слабых телом. — В течение недели, так ты сказал?

Экстер Мечтатель впервые с появления на педсовете Феллы осмелился подать голос, и этот голос был робким и уж совсем неподходящим к директорскому статусу.

— Если мальчик не обучен или сам не может овладеть достаточным уровнем магии, его бессмысленно посылать на внешние вылазки. Это может обернуться и его смертью, и смертью артефактора…

Фелла скривилась, но кивнула. Каждый раз, когда с директорским высказыванием нельзя было поспорить, на ее лице возникало одно и то же кислое выражение: «В этот раз я тебе спущу эти слова, но только в этот раз».

— Что второй? — поинтересовался Озз. Он оставил и чайник, и свои снадобья в погоне за информацией.

Завуч безразлично пожала плечами. Она наблюдала за возвращением Фрикса и Геллы с поля брани, то есть, с арены. Брат и сестра шли в обнимку и предавались воспоминаниям во всю глотку — кто кому больше насажал.

— Не видела его. Из Алой школы сообщили, что явится самостоятельно. Вряд ли хуже этого, из Кварласса.

В голосе Феллы зазвучало предчувствие того, что пребывание Кристо в Одонаре сулит артефакторам многие беды. Долгое время после этого наиболее суеверные артефакторы вроде Озза вспоминали ее тон, пророчески тыкали пальцами в небеса и возглашали: «С этого началось, и никак иначе!»

— Так дело только за тем, кто из них более отмороженный и более некомпетентный? — сходу ринулся в беседу Фрикс, бесцеремонно отгружая сестричку на травку. — По мне так это легко выяснить: затеем побоище, а потом того, который выживет…

— Мне кажется… Дара сама должна решать, кто будет ее прикрывать — слабо заикнулся директор, — если они вдруг сработаются…

Его никто не слушал. В этом была одна из особенностей артефакторов, которая в священный ужас повергала директоров остальных школ: мало того, что почти весь учительский коллектив был почти так же безбожно молод, как и директор, так этого самого директора тут еще и не воспринимали за главного.

— Речь о том, кто из них более искусен, — процедила Фелла и нервно хрустнула костяшками пальцев. — В ближайшую неделю мы проверим это.

Будь тут Кристо — и он окончательно проклял бы свою судьбу.

Глава 2. Артемаги и уроища

— А-а… смертнички!

Так-то Кристо поприветствовали на пороге новой жизни. Ну, может, не жизни, а так — места практики. Эта завуч в кольчуге и с серпом просто ткнула пальцем вперед и заявила, что у нее есть дела и что он может идти, ну, он и пошел. Сперва назад, конечно — мало ли что, вдруг да удастся смыться? Но не прошел он и пары десятков шагов, как перед ним из ниоткуда выскочил этот самый пес с говорящей кличкой. Опять показал клыки, толково разъяснил, что магию против него применять не следует (одним словом: «Попробуй!»), а потом еще кое-чего разъяснил. В смысле, куда идти.

И вот Кристо, самому себе до тошноты напоминая примерного мальчика, дотащился до входа в артефакторий, над которым переливалась еще одна надпись: «Лучше б ты подумал в девятый раз». Во-во, в самый раз под настроение.

Вход под надписью был выполнен в виде пьяной трапеции. Кристо решил, сначала, что у него глаза косят — нет, правда, кривой проем. Рядом красовалась дверь, которая и по размерам и по форме совершенно не подходила к проему. А в дверях красовался гнусного вида старик в такой затасканной куртке, что ее цвет и фасон уж и различить нельзя было. Кристо попытался обогнуть дедка по дуге, как вдруг тот разинул беззубую пасть и выдал это самое:

— А-а, смертнички!

А потом еще мысль продолжил развивать, с такими завываниями, что у Кристо что-то даже затрепыхалось в районе желудка, ну, или, печенок. Это не там обитает душа?