Синий бриз - [8]

Люсиль, которой не нравилась роль кухарки, нашла небольшие пакетики крупы, приправ, консервированные равиоли и рыбу. Заглянув в бар, Жозе обнаружила несколько бутылок вина и неплохой выбор коньяка. Вкусы хозяина были весьма недурны: коньяк он предпочитал дорогой и выдержанный. Все это, конечно, утешало, но не сильно, потому что продуктов все равно было мало, а магазины находились не ближе, чем основная трасса…

Люсиль с тяжким вздохом вызвалась варить суп, а Жозе решила поискать во дворе погреб, про который говорил Шарль. На крыльце она встретила мокрого и продрогшего Себастьяна, и он охотно согласился составить ей компанию в поисках «винного погребка». Почему-то он был уверен, что найдется именно винный и никакой другой.

Погребок они нашли, но овощной, с большим количеством солений, компотов и фруктов, в общем, того, что в изобилии продается в округе в сезон сбора урожая.

– Вот запасливый человек! – сказал Себастьян. – Только что-то не видно винных бутылок. – Он разочарованно оглядывался по сторонам.

– Не волнуйтесь, – засмеялась Жозе, – в доме полно коньяка. Думаю, если мы попросим Шарля, он щедро нас угостит. – И рука ее снова инстинктивно потянулась к шее: кожа горела. Это уже наваждение какое-то! Надо скорее возвращаться к Марку…

– Почему же вы мне сразу не сказали, что в доме есть коньяк?

– Ну тогда вы со мной вряд ли пошли бы сюда, – она виновато и хитро посмотрела на него, стараясь отвлечься от мыслей о Шарле, – и потом, я подумала, что винный погребок и вправду может отыскаться. Ну что, пойдемте в дом?

– Хм. Жозе, а вы всегда стараетесь казаться слабее, чем вы есть на самом деле?

– Не всегда! – Она с натугой потянула на себя разбухшую дверь веранды. – Вот сейчас, например, я вполне честно могу надорваться. Откройте, пожалуйста…

Себастьян расхохотался своим трескучим смехом и впустил ее внутрь.

…Люсиль сварила потрясающий гарнир из смеси круп, густой суп из фасоли и теперь сокрушалась, что негде взять свежей зелени, чтобы все это как следует приправить.

– Люсиль! – воскликнула Жозе восхищенно. – Ну и зачем вам кухарка в Париже?

– Но что мы будем подавать с этим гарниром? – грустно оглядев яства, сказала та. – Мяса нет. Даже захудалого цыпленка в доме не нашлось.

– Захудалый нам бы не помог! – Себастьян вошел на кухню с бокалом коньяка в руке. – Но бар у Шарля прекрасный! Я лично проголодался и намерен перекусить.

– Вы подождали бы остальных, тогда бы уж и пили. А то нехорошо получается. Мы все-таки в чужом доме.

– Он ведь сказал вам, – парировал тот, – что можно распоряжаться всеми съестными запасами, я сам слышал. Вот мы и распоряжаемся. Я думаю, он не обидится за бокал коньяку.

– Но зачем же пить одному? – не унималась Люсиль.

– А я хотел предложить вам составить мне компанию.

– И поэтому пришли сюда с одним бокалом! Это не серьезно. – Люсиль поставила перед ним два блюда.

Себастьян обезоруживающе улыбался в ответ.

– Мадам! – Он отпил маленький глоток из широкого бокала, посмотрел его на свет, пронес возле носа и сладко закрыл глаза. – Если б вы знали, сколько лет я потратил на то, чтобы стать несерьезным!.. Ммм! А супчик божественный!

Жозе вдруг с глубоким удивлением отметила, что Себастьян держится за этим дощатым кухонным столом так, словно он всю жизнь ел с серебра. Когда он говорил или просто вилкой поддевал еду, жесты его казались изящными и непринужденными. И это Себастьян! Старичок непонятного возраста и положения.

Он откинулся на спинку стула, явно расслабившись под действием коньяка и сытного обеда, и начал рассуждать.

– Вот вы считаете себя серьезными людьми, не правда ли?

Жозе и Люсиль внимали ему, сидя напротив и подперев головы руками.

– Вы, Люсиль, считали себя серьезной дамой, которая не должна заниматься тем, для чего существует прислуга?

– Ну…

– Так. Но ведь вы прекрасно готовите! Вы просто созданы для этого! Выгоните к черту вашу кухарку! Могу поклясться, что в Париже вы чувствуете себя немного… э… не в своей тарелке. Вам больше пойдет сельская жизнь. Так что гоните к черту вашу серьезность!.. А вы, Жозе?

– А что – я? – сразу ощетинилась та, хотя уже предполагала, что станет следующим педагогическим примером в его проповеди.

– А вы… Изо всех сил сопротивляетесь тому, что горит в вас. Вы стараетесь быть мельче, слабее (я уже об этом говорил), глупее, чем вы есть на самом деле. Настанет момент, Жозе, и пламя сожжет вас изнутри, потому что вы так и не выпустили его на свободу.

– Я и не…

– Бросьте, это же видно издалека! – Себастьян величественно махнул рукой, мол, все ваши возражения – суета сует, только я один знаю истину. – Вам почаще нужно устраивать какие-нибудь встряски, вот, например, как эта, чтобы вытряхнуть из вас серьезность.

– Давайте поговорим о чем-нибудь другом!

– Ладно, не обижайтесь на меня, – вдруг спохватился он. – Мне просто жаль будет, если вы так и не сможете…

– Себастьян, а чем вы занимались в молодости? – вдруг пришла на помощь Жозе Люсиль.

– Я… – Он немного растерялся. – Торговал. Я был продавцом рыбы. – Он с прежней хитринкой в глазах смотрел на обеих женщин.

– Вы работали в…

– Да я почти и не работал. Меня заставляли. У отца был рыболовный флот – несколько кораблей, – и он хотел, чтобы я тоже занимался промыслом.