Синий билет - [9]
Когда я пробовала на вкус фразу «Я пыталась этого не желать, но ничего не смогла с собой поделать», она звучала так приятно, что я повторяла ее снова и снова. Прошу вас, учтите, что я не была сурвивалисткой[2] или кем-то, кто инстинктивно любит жизнь и живет ее гладко. Прошу вас понять, я наделала кучу ошибок, но некоторые из них были необходимы.
– Высокий красавчик, – заметила моя соседка Айона, как только я вышла из дома. Она зашагала рядом и закурила, протянув мне пламя зажигалки, чтобы и я могла прикурить. – А куда делся прежний?
– Я его убила, Айона! – ответила я. – Он похоронен под яблоней. Можешь выкопать его, если не веришь!
Затяжка, выдох. Сколько можно остерегаться? Мое желание вырвалось наружу. Теперь надо заглянуть внутрь и посмотреть, что там. Теперь я и впрямь сожгла все мосты – что сделано, то сделано!
Она расхохоталась:
– Ну ты и гадкая девчонка!
Я согласилась. И выпустила изо рта струйку дыма.
6
Идти на водную аэробику было еще рано, поэтому я зашла в кафе спортивного центра, купила пластиковый стаканчик разведенного сока и села за столик. Отсюда я не видела занятия детской группы по плаванию: детишек свозили сюда на автобусах со всего города и из тихих пригородов, где жили женщины-белобилетницы со своими семьями. Но я слышала их душераздирающие вопли. Какая-то незнакомая женщина поймала мой взгляд и скривилась, качнув головой в сторону бассейна.
– Ну и гвалт! – укоризненно произнесла она.
– Да, – согласилась я.
– Какое счастье, что у меня этого нет, – сказала женщина и как ни в чем не бывало продолжила завтракать, уткнувшись в свой журнал. Она поднесла ко рту тост, обильно намазанный арахисовым маслом. Она казалась и впрямь счастливой. У нее была гладкая кожа, вроде бы дорогая одежда. Интересно, подумала я, как она проводит дни, где работает, что у нее за дом, к чему или к кому она привязана, благодарна ли она судьбе за свою полную свободу?
Может быть, ее жизнь такая же, как моя. До того как прийти сюда на занятие, я некоторое время работала над статьей на тему своей работы, потом навела чистоту в ванной, отдраив растворителем все, от пола до потолка, – как я люблю. Позже я планировала опуститься на четвереньки перед Р в гостиной – там, где малыш в иной реальности мог бы разбрасывать игрушки и, подняв их с пола, тащить в рот. Мы с ним будем пить вкусный вермут, и мне все равно, напьюсь я до беспамятства, до жуткого похмелья, которое испортит весь день, или нет, потому что за ним последуют другие бесчисленные дни, когда все будет зависеть только от моего выбора. Я дошла до станции электрички летящей походкой. Мое время целиком принадлежало мне, и моя жизнь была только моей жизнью.
Но теперь, под звуки детских голосов, все эта жизнь испарилась. Словно открыли клапан. Словно сработал рефлекс. Я впилась ногтями в ладони и одним махом допила сок. Но я не расплакалась – теперь я уже привыкла к вторжениям подобных мыслей перед занятиями в бассейне. Это все результат притупления чувств. Я стала безразличной. Темное чувство росло во мне, надувалось в моей груди, как воздушный шар.
Подойдя к бассейну, уже переодевшись в черный лайкровый купальник, я заметила в воде несколько ребятишек. Совсем малыши. Они хохотали на разные голоса. От запаха хлорки у меня запершило в горле. «Я кое-что забыла», – сообщила я своим одногруппницам и поспешила обратно в раздевалку, там вошла в общую душевую, присела и резко открыла вентиль, чтобы шум льющейся воды заглушил мои рыдания. Когда я успокоилась, все уже плескались в бассейне.
Спасатель, сидящий на красном стульчике, дождался, когда я войду в бассейн, после чего нажал кнопку воспроизведения на магнитофоне. Зазвучала музыка. Я подняла руки, потом развела их в стороны, потом присела под воду. Женщины выделывали пируэты рядом со мной, расплескивая воду и размеренно взмахивая руками. Оказавшись под поверхностью, я увидела вокруг себя чужие ноги. Складывалось впечатление, что я попала внутрь диковинного зверя. Когда все выпрямились и инструктор похвалил нас, вода ручейками стекала по нашим телам, и нам было холодно под высоким арочным потолком. Но мы не чувствовали себя одинокими, да мы и не были одинокими.
7
– Вера – неотъемлемое свойство нашей практики, – изрек доктор А. – Вера в то, что я знаю тебя лучше, чем ты знаешь себя.
Мне не хотелось верить доктору А по необходимости, но я испытывала некое облегчение, вверяя себя ему. Облегчение я испытывала и оттого, что на все получала разрешение; точно такое же облегчение я испытывала, зная, что в жизни мне не придется выбирать некоторые маршруты.
Как-то я ему сообщила, что хочу стать, как и он, врачом, а он только посмеялся надо мной.
– Чтобы стать врачом, – отметил он, – требуется определенный склад личности, а у тебя, при всем уважении, такого склада нет, но ведь ты и так отдаешь себе в этом отчет, правда? Например, – продолжал он, – мне сделали инъекцию, после которой мое сердце на десять секунд остановилось. Это часть моего обучения. Так что, технически говоря, я мог умереть, а потом снова вернуться к жизни.
– Чтобы вы могли ощущать свое превосходство над нами? – поинтересовалась я.
Три сестры на изолированном острове. Их отец Кинг огородил колючей проволокой для них и жены территорию, расставил буйки, дав четкий сигнал: «Не входить». Здесь женщины защищены от хаоса и насилия, идущего от мужчин с большой земли. Здесь женщины должны лечиться водой, чтобы обезопасить себя от токсинов разлагающегося мира. Когда Кинг внезапно исчезает, на остров прибывают двое мужчин и мальчик. Выстоят ли женщины против них?
Первоначальный вариант рассказа был издан в 1962 году под названием «Х=».
Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.
С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.
На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.
Ближайшее будущее. Льды Арктики растаяли. Туристический бизнес открывает новые горизонты, и для желающих достичь ранее недоступные места запускаются новые экспедиции. Пассажиры круизного лайнера мечтают увидеть белого медведя, а вместо него им придется найти еще нечто более удивительное – мертвое тело во льду. Кто этот человек? Был ли он жертвой незнакомцев или самых близких людей, безжалостно его предавших? Вместе со льдом растают и коварные тайны прошлого.
В самолете, летящем из Омана во Франкфурт, торговец Абдулла думает о своих родных, вспоминает ушедшего отца, державшего его в ежовых рукавицах, грустит о жене Мийе, которая никогда его не любила, о дочери, недавно разорвавшей помолвку, думает о Зарифе, черной наложнице-рабыне, заменившей ему мать. Мы скоро узнаем, что Мийя и правда не хотела идти за Абдуллу – когда-то она была влюблена в другого, в мужчину, которого не знала. А еще она искусно управлялась с иголкой, но за годы брака больше полюбила сон – там не приходится лишний раз открывать рот.
Натан Гласс перебирается в Бруклин, чтобы умереть. Дни текут размеренно, пока обстоятельства не сталкивают его с Томом, племянником, работающим в букинистической лавке. «Книга человеческой глупости», над которой трудится Натан, пополняется ворохом поначалу разрозненных набросков. По мере того как он знакомится с новыми людьми, фрагменты рассказов о бесконечной глупости сливаются в единое целое и превращаются в историю о значимости и незначительности человеческой жизни, разворачивающуюся на фоне красочных американских реалий нулевых годов.
История Вань Синь – рассказ о том, что бывает, когда идешь на компромисс с совестью. Переступаешь через себя ради долга. Китай. Вторая половина XX века. Наша героиня – одна из первых настоящих акушерок, благодаря ей на свет появились сотни младенцев. Но вот наступила новая эра – государство ввело политику «одна семья – один ребенок». Страну обуял хаос. Призванная дарить жизнь, Вань Синь помешала появлению на свет множества детей и сломала множество судеб. Да, она выполняла чужую волю и действовала во имя общего блага. Но как ей жить дальше с этим грузом?