Синие стрекозы Вавилона - [9]
И стояла.
А мимо шли и шли.
Приглашенные. Служители Оракула.
И косили глазом не на Кандиду вовсе. На пять роскошных столешниц, где выставлены были в огромных блюдах микроскопические бутерброды, где искрилось шампанское и белое хорасанское вино в узких бутылках, обвитых цветным шнуром, где светились нежно и призывно дивной роскошью янтаря, халцедона, опала, лунного камня, родонита... у, не перечислить! — словом, виноград и персики, яблоки и груши, вишни и сливы...
Вот на что косились.
Особенно откровенно поглядела Пиф. Она была голодной — после целого дня, проведенного в читальном зале библиотеки Оракула над многостраничными трудами по экономике Вавилона. Через неделю переаттестация, сказал Верховный. Если успешно сдаст, — повысит жалованье. Прилежная Аксиция своим ровным аккуратным почерком выписала шесть или семь названий. Теперь они с Пиф читают. Не было дня, чтобы не вспоминался добрым словом наставник Белза. Информация, даром что наполовину состоит из цифр, так и ложится в память...
...Ложится, вытесняя все другое, даже воспоминания детства, неожиданно подумалось Пиф.
— ...Принципиально новая методика прогнозирования, позволяющая поднять точность предсказаний еще на одну сотую — а это, господа, очень и очень немало, если учесть, что Оракул в принципе не допускает ошибок, о чем вам, разумеется, уже хорошо известно и известно не понаслышке...
Верховного Жреца напряженно слушали. Ждали, когда перейдет к основному — к новой, несколько видоизмененной форме подачи заказа. Поскольку любая усовершенствованная методика требует немного иного способа представления информации о событиях, развитие которых желательно узнать с точностью до той самой одной сотой, о которой сейчас шла речь.
— ...Таким образом, смежные области, а также области, смежные со смежными областями, и любые незначительные колебания в их развитии, могут иметь некоторое влияние на интересующий предмет, а могут и не иметь, и динамику этого влияния...
Презентация проходила в Готической гостиной. Вдоль стен, выложенных панелями холеного мореного дуба, расставлены стулья с высокими прямыми спинками, и местные магнаты, банкиры, воротилы и сошки помельче сидели чинно, сложив холеные руки на коленях. По другую сторону стола, разделявшего Гостиную пополам, так же смирно восседали служители Оракула. Скучающе ползали взглядом по потолку, по картинам над головами сидящих. Угасающий вечерний свет пробивался и все никак не мог пробиться сквозь толстые цветные стекла витражных окон. И многоцветная витражная роза горела под самым потолком.
Среди гостей Пиф вдруг разглядела своего бывшего наставника Белзу. Сидели среди каких-то жирных говнюков в хорошо подогнанных черных костюмах. К таким фигурам трудно подобрать хорошую одежду, слишком много жира. И богаты, на жирных пальцах золотые кольца массивные.
А грозный Белза как будто меньше ростом стал. Голову в плечи втянул, что ли, сутулиться начал? Не мог же он усохнуть за несколько-то месяцев, что Пиф его не видела. И облысел еще больше. Теперь венчик светлых волос едва оперяет голову. Под глазами круги. Они и раньше были, эти круги, только Пиф их не замечала.
Вот жирный говнюк что-то сказал. Процедил, едва соизволив шевельнуть толстыми губами. Белза с готовностью приник ухом к этим губам. Как хорошо помнились Пиф эти движения — стремительные, точные. Выслушал нового своего хозяина, что-то ответил вполголоса, уселся снова ровно.
Усталость иссушила его, состарила. И Пиф вдруг поняла, что Белза стал ей жалок.
Отвернулась, чтобы не встретиться с ним глазами.
Наконец официальная часть подошла к концу, и прием продолжился в соседнем зале, который среди служителей Оракула непочтительно именовался «предбанником». Голодные служители налетели на бутерброды, как воробьи на раскрошенную булку. Закусочка, деликатная и скуповатая, кончилась исключительно быстро.
С бокалом хорасанского вина Пиф разгуливала по залу, наблюдала. В углу два программиста (можно подумать, не кормят их в Оракуле! не вольнонаемные ведь) жадно пожирали фрукты.
Кандида, таясь, суетливо подбирала яблочные огрызки. Поймав взгляд пифии, побледнела.
— Пирожок вот спеку... — пробормотала она.
Пиф только бровями шевельнула.
— Можно? — совсем ослабев от страха, спросила Кандида.
— Бери, — разрешила Пиф. И поскорее ушла.
Сегодня было скучно.
Она подошла к окну, но сквозь витражи почти ничего не видела. В мути красных и зеленых стекол угадывались могучий Евфрат, причал, прогулочный катер.
— Пифка, — услышала она за спиной голос.
Обернулась.
Беренгарий. Ну, нахал.
И уже изрядно набрался — интересно, как это ему удалось?
Пошатываясь и глядя на нее мутно и ласково, старший группы программного обеспечения протянул ей свой бокал.
Пиф с подозрением отшатнулась.
— Что это?
— Коктейль. — Лукаво улыбнулся.
— Сукин сын.
— Сука...
Оба фыркнули. Они давно работали вместе, им часто выпадали дежурства в одни и те же дни. Если Пиф была стервой, то Беренгарий — пронырой, и они легко находили общий язык.
Вокруг них постепенно образовалась пустота. Двое посвященных беседуют у окна, и цветные стекла раскрашивают их лица в шутовские маски.
Роман, который не оставит равнодушным никого... Городская сказка, перенесенная на страницы и немедленно зажившая собственной жизнью. Поразительно точный срез нашей с вами действительности, чем — то напоминающий классическое `Собачье сердце` — но без злобы, без убивающего цинизма. Книга, несущая добро, — что так редко случается в нашей жизни.
Анна Викторовна безумно любила музыку, и в свои пятьдесят с лишним лет все с той же страстью, что и двадцатилетняя девушка вслушивалась в звуки незамысловатых мелодий. Даже оставшись без радиоприемника, она специально возвращалась домой через Александровский парк, чтобы насладиться мелодиями, доносящимися из находящихся рядом кафе. Но Анна Викторовна даже не подозревала, какие чудеса может сотворить с ней музыка…
Роман "Анахрон-2" нельзя четко отнести ни к одному из известных жанров литературы. Это фантастика, но такая реальная и ощутимая, что уже давно перетекла в реальную жизнь, сделавшись с ней неразделимым целым. В какой-то мере, это исторический роман, в котором неразрывно слились между собой благополучно ушедший в историю Питер XX столетия с его перестроечными заморочками и тоской по перешедшему в глубокий астрал "Сайгону", и быт варварского села V века от Рождества Христова. Это добрая сказка, персонажи которой живут на одной с вами лестничной площадке, влюбляются, смеются, стреляют на пиво или… пишут роман "Анахрон"…И еще "Анахрон" — это целый мир с его непуганой наивностью и хитроумно переплетенными интригами.
Альтернативная история, знакомо-незнакомые события, причудливо искаженные фантазией... Мир, где любое народное поверье становится реальностью... Здесь, по раскисшим дорогам средневековой Германии — почти не «альтернативной», — бродят ландскнехты и комедианты, монахи и ведьмы, святые и грешники, живые и мертвые. Все они пытаются идти своим путем, и все в конце концов оказываются на одной и той же дороге. Роман построен как средневековая мистерия, разворачивающаяся в почти реальных исторических и географических декорациях.
Действие дилогии «Завоеватели» и «Возвращение в Ахен» разворачивается в мирах Реки Элизабет — волшебных и в то же время реалистичных. Это история парадоксальных взаимоотношений Добра и Зла, воплотившихся в двухпоследних великих магов этих миров — вечных противниках, которые уже не могут существовать друг без друга...
В далекой-далекой галактике, на планете Эльбия, живет большая, богатая и знатная семья: дедушка – ветеран давней войны, отец – глава крупной корпорации, пятеро детей-подростков, а также множество слуг, собак и дальних родственников. Налаженный быт усадьбы всколыхнуло возвращение домой тетушки. Старшей сестры отца. Мало того, что она капитан космического корабля, на ней еще «висит» дело о контрабанде, а где-то в космосе остались ее многочисленные друзья и недруги…
Сознание возвращалось медленно, с трудом проталкиваясь сквозь пелену забытья. Сперва ощутил, что лежу на жёстком, холодном покрытии. Резко, словно толчком, вернулось обоняние. Причём сразу оповестило, что вокруг воняет. Нет, не так - воняет писец как. Какой-то посторонний предмет мешал нормально дышать. На ощупь вроде как жёстко закреплённого респиратора.
Моля луну о том, чтобы та забрала меня из этого мира, я даже не подозревала, что меня услышат. Но кто мог знать, что странный лес, которого раньше не было — это древний Переход Между Всеми Мирами? К тому же, мне впервые повезло как никогда. Вместо фиктивной свадьбы — полная свобода. Вместо грядущей смерти от руки правителя соседнего королевства — гипотетически счастливая жизнь. Лес даровал мне магию, проявил эльфийскую кровь и дал возможность начать жить заново. У меня наконец-то появился шанс найти друзей и собственное место жизни.
Он очнулся по ту сторону арки среди тысяч людей, не помня своего имени. Единственное, что сообщили — на следующий этап пройдет только половина. Остальные — умрут. И кто же станет покровителем безымянного человека, что волею судьбы скоро обретет новое имя?
Давным-давно, в волшебной стране Эквестрии… на смену идеалам дружбы пришли алчность, паранойя, война. В итоге мир был уничтожен огнём бесчисленных мегазаклинаний и цивилизация, какой её знали раньше, перестала существовать. Но город Хуффингтон выстоял. Мир раскололся, но зловещие, пропитанные радиацией башни «Ядра» остались стоять. Ранее — центр научных исследований военного времени, ныне — потрепанный временем дремлющий город, полный отравленных тайн и опасных сокровищ. Неуверенная в себе кобыла-единорог, обременённая чувством вины, оказывается втянута в паутину интриг Хуффингтона.
У каждого города есть свои легенды, если не фольклорные, то созданные каким-нибудь человеком. Самый обычный городской парк в воображении писателя превращается в место поистине фантастическое.В первой части сборника писательница Елена Хаецкая описывает истории, которые по ее мнению, могли бы происходить в самом центре Петербурга – в Александровском парке.Жанр «городская легенда» – это авторская сказка, действие которой разворачивается в современном городе, среди узнаваемых реалий.
Альтернативная история, знакомо-незнакомые события, причудливо искаженные фантазией… Мир, где любое народное поверье становится реальностью… Здесь, по раскисшим дорогам средневековой Германии – почти не «альтернативной», – бродят ландскнехты и комедианты, монахи и ведьмы, святые и грешники, живые и мертвые. Все они пытаются идти своим путем, и все в конце концов оказываются на одной и той же дороге. Роман построен как средневековая мистерия, разворачивающаяся в почти реальных исторических и географических декорациях.
Перед нами роскошная литературная игра, каких давно уже не было. Не мистификация, не пародия, не просто изящная стилизация, скорее остроумная и мастерски исполненная попытка еще раз написать “Героя нашего времени”, да так, будто вошедший в школьную программу и потому более-менее общеизвестный оригинал то ли вовсе никогда не существовал, то ли, напротив, сформировал лицо русской литературы на века, стал своего рода обязательным каноном, зная о существовании которого, невозможно, да и не нужно писать как-то иначе.Макс Фрай.