Синие горы - [4]
Ученые приехали. Палатки их лагеря видны за рекой. На развилке расстались. Худощавый помог Лине вытащить из-под скамейки ее чемодан.
— Как же вы, девушка, с чемоданом? Тут, правда, недалеко, километров шесть, но в гору. Ребята, — скомандовал он Павлуше и Юре, — вы поможете…
— Шесть километров — не расстояние, — пренебрежительно тряхнул курчавой головой Юра.
— А как идти? — крикнул Павлуша вслед машине.
Сразу несколько человек показали руками вверх.
— По дороге-е!.. По тропинке!..
— Так как же все-таки? По дороге или по тропинке? Ты как думаешь, Юра? — спросил Павлуша.
— По дороге вернее…
— Но по тропинке, наверное, короче. — Лина подняла чемодан. — Пошли? А где эта тропинка?
Было жарко, как бывает после полудня, когда земля, деревья — все нагрето солнцем. Дотронешься до камня на солнцепеке — горячий!.. Не найдя вблизи тропинки, они двинулись по дороге и вскоре встретили человека в ковбойке и коротких альпинистских штанах. Он остановился, пропуская их. По лицу его было видно, что он понял: перед ним новички. Лина прошла с чемоданом немного, но уже несколько раз ставила его на землю и бралась другой рукой. Очень это неудобно — ходить с чемоданом. Она обрадовалась остановке.
— Вы бы хоть помогли девушке, — сказал человек в ковбойке Павлуше и Юре. — В «Буревестник»?
— В «Буревестник», — ответил Юра. — А что?
— Дорога здесь идет серпантином. — Человек в ковбойке показал рукой, что такое серпантин, и, увидев, что его не поняли, добавил: — Ну, зигзагами. Идите прямо по тропинке — вот она здесь начинается. Так короче, А потом выйдете на дорогу.
Юра свернул на тропинку, еле видную в густой траве. Лина, проходя мимо, сказала:
— Спасибо.
— Пожалуйста, пожалуйста, — улыбнулся человек в ковбойке. — Смотрите не запутайтесь.
— А вот! — Павлуша показал компас.
Человек в ковбойке сказал им вслед что-то вроде того, что в горах напрямую по компасу не ходят, но Павлуша не расслышал. «Запутаться здесь смешно, — подумал он, — иди вдоль реки — и все». Они поднялись на пригорок и вступили в лес. Отсюда сквозь деревья еще виднелся лагерь ученых; дальше открылось ущелье Голубого ручья. Было видно, как там падала с камней и кипела вода. Поляна Зубров расстилалась под ногами.
— Вступили в лес, — многозначительно сказал Юра, останавливаясь. — Закусим?
— Выйдем на дорогу, — предложил Павлуша.
Лина его поддержала.
Дорога была рядом за кустами. Она оказалась грязной. Из глубокой колеи, наполненной водой, выглядывали камни, какие-то измочаленные палки, замызганный пихтовый лапник.
— Никогда не думал, что в горах имеются болота, — удивился Павлуша. — Здесь и присесть негде.
Юра перепрыгнул на другую сторону.
— Ребята! — закричал он оттуда. — Тропа идет дальше. Сухая!
Юра был человеком, увлекающимся собственными идеями, которые сменялись в его голове довольно часто. Только что он говорил, что по дороге идти вернее. А сейчас, после того как все поели, устроившись на камнях, он горячо отстаивал необходимость плюнуть на «такую дорогу» и идти дальше по тропе. Павлуша посмотрел на компас и согласился. Лагерь был на западе, а дорога шла на юго-запад и даже как будто спускалась вниз вместо того, чтобы подниматься. Тропа же почти точно имела направление на запад. Никто из них не подозревал, что в этом месте дорога отклонялась в обход скал снизу, а тропа, хотя и имела верное направление, поднимаясь над скалами, потом сворачивала и уходила вверх, к травянистым склонам. Юра с трудом привязал чемодан к своему рюкзаку и, навьючив все это сооружение на спину, крякнул и двинулся вперед.
— Напрасно тропы не протаптывают. Она еще выведет нас на дорогу. Вперед, Лина! — сказал он из-под чемодана.
— Кто выведет? — спросила Лина. — Я?
Никто не успел ей ответить. Лина бросилась к какому-то кустику с узкими листьями и большими желтыми цветами, похожими на садовые лилии.
— Это что за цветы? Как пахнут!
— Не знаю, — сознался Павлуша.
— И я не знаю.
Лина сорвала несколько веток с цветами и с наслаждением вдыхала их пряный, резкий аромат. А потом приколола к своей белой шляпе.
Лес стал глуше. Обомшелые пихты стояли тесно, закрывая солнце. На земле росла редкая бледная трава — ей не хватало света. Корни деревьев, как щупальца, протягивались по склону под слоем опавшей хвои, но там, где проходила тропа, они обнажались, и надо было все время смотреть под ноги, чтобы не споткнуться. Тропа, обогнув громадный камень, вдруг резко пошла на подъем.
— Где же эта чертова дорога? — бурчал Юра, осторожно переступая камни. Взглянуть наверх он не мог. Чемодан не позволял поднять голову. Кровь стучала в висках…
Стало так круто, что можно было свободно упираться в склон рукой.
«Не туда мы идем», — тревожно думал Павлуша, но впереди виднелся просвет; казалось, что именно там проходит дорога, и он успокаивался. Подходили, и оказывалось, что это просто уступ, за которым снова следовал крутой подъем. Лес изменился. Пихты остались внизу. Вокруг тесно росли молодые буки. Их серые стволы были как-то странно одинаково изогнуты и напоминали громадные рыболовные крючки, воткнутые в землю. «Почему они так растут?» — подумал Павлуша.
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.