Синичка в небе - [8]

Вроде бы, ничего не предвещало беды, стоял непогожий осенний петербургский вечер, но я вошла в комнату и еще не успела снять пальто, как Лона громко и нервно выпалила, что выходит замуж. Она стояла такая красивая, сияющая, в нарядном платье, видимо, надетом не случайно, а по просьбе новоиспеченного жениха, и мяла в руках подол. Волновалась, зная, что я не люблю Романа, но все равно спешила сообщить первой именно мне — самому близкому человеку на планете.

Оттого было вдвойне стыдно, что я за нее не порадовалась. Напротив, у меня потемнело в глазах и закончился воздух, как это бывает при панических атаках. Я ничего подобного раньше не испытывала и была уверена, что мой организм просто не в состоянии подвести меня столь глупым и девчачьим образом. Но факты были на лицо, и, игнорируя нараставший звон в ушах, я честно попыталась пересилить себя и сказать то, что полагается. Вышло просто ужасно:

— Поздравляю. Так неожиданно!

Красивое личико сестры сразу померкло, а меж светлых бровей залегла морщинка.

— Мы уже год встречаемся, и все еще неожиданно? — попыталась она надавить.

И зря. Потому что стоило мне оказаться на территории царства по имени «Логика», как я тут же взялась ковать железо, пока горячо. И аргументы посыпались пулеметной очередью:

— Я говорю о том, что ты работаешь на почте. Выдаешь посылки с «AliExpress» за девять тысяч в месяц, Л он. Правда, собираешься на эти деньги устроить праздник, а потом содержать семью?

Я делала только хуже, но не могла замолчать. Сматывала с шеи шарф и убирала на полку дрожащими руками, лишь бы не смотреть на сестру. Мне было больно видеть ее разочарование, но эта идея с замужеством тянула на сумасшествие, и я считала своей обязанностью спустить Лонку на грешную землю. Отложить это глупое решение, а лучше вовсе отменить.

— Я, вообще-то, собираюсь жить не одна, — слабо попыталась она защититься.

Ах, точно, и как это я забыла? Хотя, с чего бы не забыть? Ее избранником был парень со смазливым личиком из семьи с крепким средним достатком. Этим его достоинства, на мой взгляд, ограничивались. Романа устраивало обеспеченное родителями теплое местечко, равно как и то, что на работе его… недолюбливали. Он был уверен, что ему упадет в руки само, раз он такой безупречный. Что ж, с Л оной сработало, хотя меня коробило от одной лишь мысли доверить ему сестру.

Откуда я столько знала о женихе? Стыдно признаться, но как-то раз Лона решила познакомить меня с другом Романа, аргументировав это тем, что если к двадцати пяти годам я не найду себе кавалера по душе, то не обрету счастье в лице второй половины уже никогда: с таким-то характером. Возможно, она была права, но на «свидание» я согласилась не поэтому. И вместо того, чтобы томно вздыхать и хлопать ресничками, провела время с умом: на все лады расспрашивая парня о Романе. Надо ли говорить, что второго ужина не состоялось, а незадачливый кавалер, встретив меня однажды в метро, побледнел и сел в другой вагон? Я не расстроилась. Либо парень был достаточно глуп, чтобы не суметь перевести тему, либо я была настолько ему интересна, что говорить ни о чем другом он не хотел. В любом случае, вариант был отстойный.

Ну и правильно пишут газеты, скажете вы, еще бы! Какая черствая и прагматичная особа. Но, поверьте, я была бы счастлива, если бы такая оценка оказалась правдой, я сама раньше так думала… до поры.

— Так, — продолжила я деловито, отметая малейшие мысли о том, что веду себя неэтично. — Если ты действительно серьезно настроена, то завтра мы пойдем в отдел кадров к нам, в «ГорЭншуранс», и спросим, есть ли место в курьерской службе. Беготни, конечно, много, а зарплаты не астрономические, но намного приличнее, чем на почте. А еще там замечательный коллектив и перспектива карьерного роста имеется.

Тогда я не задумывалась о причине, по которой предложила именно этот вариант, но, если разобраться, разрешалось все очень просто: я до ужаса боялась одиночества. Настолько сильно и отчаянно, что готова была скорее привязать к себе сестру узами трудового договора, нежели отпустить из своей жизни вовсе. Ведь она не первая решила меня бросить.

Мать повторно вышла замуж, когда мне исполнилось семнадцать, а Илоне — четырнадцать, и уехала, оставив нас в тех самых обшарпанных комнатах общежития — единственном доме, который мы знали. Не нужно ее винить, то был брак по расчету. Красивая, моложавая, лишенная амбиций женщина из бедняков и весьма поганого нрава мужчина, готовый платить за некоторые ее прихоти — не тот альянс, который есть смысл обсуждать. Разумеется, новоиспеченный супруг не желал видеть под своей крышей лишних сожительниц. В общем, она уехала, переложив на меня заботу о сестре. И я почувствовала себя брошенной, не нужной, лишенной чего-то важного. Я так хотела выбраться из этого ненавистного общежития, из жизни, которой стыдилась. Но вместо этого нас покидала мама, и это словно ставило на крест на моем будущем. Тот самый человек, который должен был защищать, оберегать, помогать, тянуть… просто собрал свои вещи и исчез. Всю ночь меня трясло, как в лихорадке, от нервов. А на следующий день мама появилась на пороге с кастрюлей голубцов и принялась меня лечить. Как выяснилось, она и не думала уходить надолго, бросать или начинать новую жизнь. Со временем я поняла, что первопричиной этого ухода явился стыд. Она всю жизнь проработала на заводе сортировщиком пластиковых контейнеров за копейки. Не могла себя пересилить и подняться хоть капельку выше, а ведь мы росли, начинали понимать, что к чему. К тому же, я, в отличие от сестры, была не сдержана на язык. Да вы уже сами должны были это понять.