Синичка в небе - [14]

***

— Не представляю, как ты решилась работать на самого Гордеева, — вздохнула Иришка, заправляя за ухо прядь рыжих, уложенных «романтичными локонами» волос и не переставая помешивать свой малиновый смузи. Она относилась к разряду девушек, которые засаживают мягкими игрушками все свободные горизонтальные поверхности и не жалеют времени, вытирая под ними пыль. До того дня, когда я впервые увидела эту, как правило, миловидную, курносую девочку с детским голоском во время баланса, никак не могла понять, каким судьбами ее занесло с бухгалтерию. Но оказалось, что Рита с ее циничнопрагматичным взглядом на жизнь, в моменты стресса куда миролюбивее. — Я бы упала в обморок раньше, чем успела стукнуть в дверь, — тараща глаза для пущей убедительности, проговорила Иришка.

— Не нахожу в нем ничего особо страшного, — пожала я плечами.

— Это до первого косяка с твоей стороны, — насмешливо отозвалась Катерина, не без интереса подслушивавшая наш разговор. — Как только это случится, он тебя прожует с потрохами, а потом выплюнет обратно в приемную и заставит все переделывать. Горе тебе, если к утру правильный вариант так и не увидит свет.

— Зачем ты ее стращаешь? — насупилась Лона.

— А я не стращаю, — искренне возмутилась Катерина, и, схватив кофе, уселась за наш столик, где, прямо скажем, было уже тесновато. — Двигайся, олененок, — велела она Лоне, тесня ту бедром и легко награждая, с барской руки, новенькой кличкой. — Меня не меньше Давыдовича достала эта вереница бестолковых, застегнутых на всех пуговицы Гарри Поттеров.

— Гарри Поттеров? — удивилась я.

— Да, как и все, из-за декретов Гордеев предпочитает мальчиков. Но они такие смешные: в жилеточках, очочках, галстуках, ботинках-оксфордах… И все так услужливо поддакивают, влажными глазами в душу заглядывают — фу! А ты хоть забавная. Поэтому если готова слушать — давай. — Под пристальным взглядом секретаря Гордеева я лишь кивнула, а Катерина поспешила продолжить: — Давыдович — мужик хороший, не жадный до хорошего отношения, но сначала надо заслужить. Ему тебя не жалко. Поэтому, научишься себя не щадить и выполнять поручения без нытья — сработаетесь. Будешь ходить в дамках, верховодить как королевна — все пути откроются: а нет, так он тебя без сожалений выкинет и примется за следующую жертву. Но прожевать и выплюнуть — обязательно, в любом случае. Это как ритуал посвящения, — кровожадно хмыкнула Катерина.

— Спасибо, — потрясенно ответила, не зная, что еще добавить. Постараюсь? Всегда готов? Это, пожалуй, из того же разряда, что влажные глазки Гарри Поттеров. Ну я и замолчала. Была уверена, что Катерина подлиз и хвастунов под боком не потерпит.

Я приглядываясь к секретарше повнимательнее: сама она, видно, давно преодолела трудности становления помощником Гордеева. Эта женщина — уж никак не девушка — сидела напротив меня буквально лучилась спокойствием и уверенностью. Я захотела стать такой же. Обрести эту ненатужную внутреннюю веру в себя и свое будущее. Мне казалось, что я готова к любым испытанием, лишь бы стать такой же.

— Как бы то ни было, Саф, тебе очень повезло, — вдруг активно закивала Иришка.

— Там же Ванька.

Катерина после этих слов высокомерно-снисходительно хмыкнула. Лона вопросительно на меня посмотрела, а я лишь пожала плечами.

— Ну же, думай, — начала она подзуживать, но мне это ни о чем не говорило.

— Завязывай, я все равно не в курсе, — закатила я глаза.

— Она до сих пор не знает? — воскликнула Иришка, тараща на меня огромные глазища. — Боже мой, — и рассмеялась. — Ну, Сафри, белой завистью завидую. Тебя ждет просто незабываемое знакомство!

— Понеслось, — простонал Егор. — Я пошел отсюда.

— Правильное решение. Если боишься девчачьих разговорчиков, нечего с нами тусоваться, — весело фыркнула я ему в спину. — Поблажек не делаем!

Ритка рассмеялась, но Иришку, как скорый поезд, было уже не сбить с намеченного курса легким отступлением от темы.

— Ванька! Ты ничего не слышала о Ваньке? Да не может быть! Сын Гордеева — это общественное достояние всей женской части «ГорЭншуранс», — начала она, пока Егор уносил ноги. — Он прекрасно об этом знает, — и, сложив руки рупором, крикнула Егору вдогонку. — И ничуть не смущается-а-а.

То, с какой скоростью парень удирал, сделало бы честь любому чемпиону кросса наций. Даже Лона, которая вечно боялась кого-нибудь обидеть неуместным весельем, хохотала над героическим бегством буквально до слез. До самого конца обеда мы подобно клубку ядовитых змеюк обсуждали парней: кому больше нравятся обаятельные скромняги, а кому— истинные жеребцы. И было так легко и спокойно, что я напрочь позабыла об эффектном сыне начальника. Быть может, я решила, что Иришка преувеличила, вот только ошиблась.

Есть категория женщин, на которых не нужно смотреть дважды, чтобы с уверенностью утверждать: перед тобой стерва. Стоило мне переступить порог кабинета, как я поняла, что направят меня именно к ней: доморощенному Церберу юридического отдела.

— Забрать у нас начатое дело? — ядовито усмехнулось это существо. — То есть просто взять, и отдать все наработки по открытому процессу?

Знакомьтесь, юристы, 10 этаж. Будучи курьером, я не поднималась выше шестого. И, кажется, это меня провидение берегло. Сейчас я коротко поясню структуру компании «ГорЭншуранс». Как я уже говорила, первый и подвальный этажи сдавались под конференционные помещения, там же находился пост охраны, уборщики, будка дежурного электрика и курьерский «штаб». На втором этаже располагались страховые агенты для физических лиц, на третьем — агенты, ответственные за юридические лица. Далее следовали кадровики, бухгалтера, экономисты, IT, маркетологи, специалисты по связям с общественностью и прочие специализированные отделы. Предпоследний — одиннадцатый этаж занимали директора в разных областях и особо крупные начальники. Последний был отдан Гордееву лично. Там находился его первый заместитель, помещения для встреч, конференц-зал, приемная, сам кабинет, конечно… в общем, почти персональные покои. Но не в этом дело. Надеюсь, вы заметили, что юристы находились прямо под руководящим составом? Как это часто бывает, начальник выстроил иерархию сообразно их значению в собственных глазах. Вот обласканные правовики и зазнавались пуще прочих.