Символ Веры - [15]

Олег вздохнул и начал подумывать, что можно вообще снять оружие, хотя это и категорически воспрещалось. Снять, поставить у шеста... Все равно никто не подойдет незамеченным. Хорошо, что эта мысль пришла в голову достаточно поздно и думалась достаточно тяжело, потому что вахмистр Ян Цвынар по прозвищу «Злобный Хартман» появился как из ниоткуда, чисто демон какой-нибудь.

Ну, не совсем из ниоткуда, просто Олег, задумавшись, подзабыл, что смотреть надо не только в саванну, но и назад. Впрочем, Хартман на этот раз обошелся без пинка, которым он обычно наставлял нерадивых часовых. Сегодня вахмистр пребывал в хорошем расположении духа и даже щурился без особой злобы.

Поляк Цвынар, который, наверное, уже забыл, когда последний раз ступал на отчую землю, пригладил длинный вислый ус, сплюнул на землю и обозрел Олега снизу вверх. Затем повторил процедуру в обратном направлении, сверху вниз - от макушки до стоптанных каблуков полевых ботинок английского образца, то есть с высокими голенищами и на шнуровке с крючками. Английская форма вообще была самой популярной к югу от Сахары, прочно вытеснив любых конкурентов, даже немцев с их демпингом. Британцы, конечно, проиграли свою империю французам, но, по единодушному мнению, лучше них военную амуницию не делал никто.

Олег замер по стойке «смирно», перехватив оружие должным образом, стволом вверх, ладонь под приклад.

Цвынар посмотрел на солнце, окрасившееся к тому времени в ровный багровый цвет. Толкнул носком пустую канистру и скривился, не услышав плеска.

- Бестолочь, - констатировал Цвынар-Хартман. - Все выхлебал, как ночь простоять думаешь?

- Простою, - отозвался Олег, уставившись вдаль. Встречаться глазами с командиром он не хотел и боялся. Он вообще опасался любого начальства.

Строго говоря вахмистр из «Тезея» был его временным командиром, по условиям договора, а непосредственное официальное начальство милиционера, сдающее внаем свой персонал частной охране и «пинкертонам», прочно засело в Каире. Но от приставки «временный» суть дела не менялась. Хартман все равно был страшный, злобный, и мог причинить массу неприятностей.

- Простои-и-ишь, - процедил Ян сквозь зубы с невыразимым презрением. - Вольно ... старший милиционер... Отставной козы барабанщик.

Презрение осталось, но все-таки прозвучало почти беззлобно. Олег выдохнул и чуть расслабился. Только чуть, на всякий случай.

- Вольно, я сказал! - приказ будто кнутом хлестнул. - Ну вот так лучше.

Хартман обошел вокруг Олега, принявшего стойку «вольно». - Кинь железо в угол, пусть постоит пока.

Молодой человек не сразу понял, о каком железе идет речь и где здесь можно найти угол. Наконец сообразил и под насмешливым взглядом Цвынара кое-как пристроил винтовку к стойке, прикладом вверх, кое-как зафиксировав на бамбуковом стержне. Получилось не с первого раза, Хартман ехидно цыкал зубом и гнусно ухмылялся. Олег страдал и опять взмок под и так насквозь пропотевшей формой.

Командир вздохнул и достал портсигар, обычную жестяную коробочку без всяких вензелей и гравировок, излюбленных прочими курильщиками, откинул крышку, вытянул толстую длинную папиросу, похожую одновременно и на сигару, и на крошечный дирижабль без кабины.

- Огоньку? - спросил он, проведя сигаретой под носом и втягивая табачный аромат, как будто держал первосортную «гавану».

- Спасибо, не курю, - автоматически отозвался Олег.

- Дурень. Я у тебя спросил огня! Далеко за спичками лезть.

Олег зашарил по карманам, суетливо и нелепо, пытаясь найти зажигалку. Не нашел и подумал, что забыл ее в палатке.

- Бестолочь, - повторил Цвынар, выудил откуда-то коробок и прикурил от длинной французской спички. Сделал он это настолько ловко - обращаясь сразу с портсигаром, коробком, спичкой и сигарой - что только зависть взяла. Затем все лишние принадлежности отправились по местам - в бездонные карманы длинной «пустынной» куртки Цвынара.

Командир глубоко затянулся, меланхолично пустил в алеющее небо сизый клуб дыма.

- А вот скажи мне ... дружище... - начал было он и замолк, так же внезапно, как и начал. Олег стоял, не зная, что делать или сказать. Пауза затягивалась, Цвынар курил, причем сигарета тлела очень медленно. Табачный огонек светился ярко, словно крошечное солнце.

Лагерь расцвел огнями, как новогодняя елка. Он истекал светом и шумом. Красивый «lа ville» (или le, кто их разберет, эти французские артикли), разбитый в свое время на пустом месте, но при этом выглядящий как элитный поселок для богачей, заложенный самое меньшее десятилетие назад. Место, куда «золотая» молодежь отправляется, чтобы отдохнуть. «Отдохнуть» в своем понимании, то есть оказаться подальше от назойливого внимания старшего поколения и всех его условностей. Что происходит в далеких, диких краях, того нет и никогда не было. Здесь можно позволить себе многое. Точнее - почти все.

Из-за этого «всего» Олег и стоял теперь на самом непрестижном и бессмысленном посту, ожидая завтрашней авиетки, чтобы вернуться на ближайшую базу «Тезея», а потом и в Туркестанскую милицию.

Молодежь веселилась. Даже сюда, к дальним рубежам охраны долетал безумный, истерический смех, явно женский. Он все длился, не заканчиваясь, словно и не человек смеялся, а крутилась лента «Livre sonore»