Симпл предъявляет счет - [9]
Заработок у меня невелик, но я покупал билеты на все матчи Джо. Какая-то доля моей получки помогла ему завоевать звание чемпиона, а его менажеру Майку Джекобсу — разбогатеть, и радиостанциям — организовать радиопередачи, а киностудиям — снимать состязания, потому что я платил в кассу, чтобы матч состоялся. Когда на Бродвее Джозефина Бэйкер пела и танцевала, кассовое окошечко поглотило толику и моих денег. Я ходил туда вместе с Джойс — и значит, купил два билета. И купленные мной билетики тоже помогли ярко осветить парадный подъезд театра на Великом светлом пути[7]. И каждый раз, когда Адам Пауэлл выставлял свою кандидатуру, я, голосуя за него, помогал ему попасть в конгресс. Я слышал, что ООН существует на взносы, которые взимают с американцев. Я тоже плачу налоги. Их каждую неделю удерживают из моей получки. Если б я зарабатывал больше, с меня бы могли больше удерживать. Почему же мне тогда не позволяют заработать побольше?
«Ты черный», — вот что отвечают мне. Только теперь об этом не принято говорить громко, потому что это, мол, недемократично. Об этом говорят потихоньку. Но меня по-прежнему заставляют подметать пол, подтирать масло, чистить станины и вообще заниматься «обслуживанием».
Я могу работать на одном из станков в дальнем углу цеха, но в профсоюз меня не примут, босс не даст мне работу получше и вообще никто не оставит без внимания мое черное лицо. И еще потому я все твержу о расизме, что тут действительно можно здорово поспорить. Всегда я чем-нибудь да поддену вас. Пожалуй, вы — самый антинегритянский негр из всех, кого я знаю. Вам бы следовало быть негритянским лидером. Белым вы пришлись бы по вкусу.
— Я только пытаюсь рассматривать вопрос, так сказать, и с той, и с другой стороны.
— Для этого надо, чтобы вы находились сразу и с той, и с другой стороны барьера. Я стою по эту сторону и гляжу на ту, противоположную, и вижу там только белых. На моей стороне — я сам, негр. А вы сидите на барьере верхом.
— Не я воздвиг этот барьер, — возразил я.
— Если так — сломайте его, — сказал Симпл.
Скетч для телевидения
— Я написал маленький скетч для телевидения и сейчас исполню его для вас, — сказал Симпл. — Извините, но я буду играть сразу за двоих, сегодня у меня не хватает актеров, поэтому обе роли я возьму на себя. Вообразите, что вот там, где стоят бутылки, — Север. А Юг там, где я.
Название: Удирай вовремя!
Действие: Потрясающее!
Место действия: На родном Юге.
Время: В субботу вечером.
Итак, приступаем! Поясняю. Толмэдж спит. В этом городке есть только один-единственный квартал, где негры могут погулять, один-единственный игорный дом, одна-единственная пивная, одна-единственная закусочная и один-единственный магазин, куда неграм вход разрешается. Один-единственный во всем городке «коп» — полицейский с дубинкой в руке — шагает взад и вперед по этому единственному негритянскому торговому кварталу. На углу стоит парень; вид у него гадкий, потому что он черный. Коп — белый. Парень — цветной. Микрофон!.. Освещение!.. Камера!.. Начинаем!.. Появляется Коп.
— Эй, парень, ты почему это не удрал, как положено, когда завидел меня? — спрашивает Коп.
— Не заметил, что вы идете, мистер, сэр, — величает его Гадкий Черный Парень.
— Тогда удирай сейчас, — говорит Злой Южный Коп. — Но сначала нагни башку, чтобы я мог по ней треснуть.
— О, пожалуйста, не надо, мистер, сэр, — величает его Гадкий Черный Парень, — может, завтра придется думать, и она мне понадобится.
— Тогда повернись спиной, — говорит Злой Южный Коп, — я отлуплю тебя по заду.
— О, пожалуйста, не надо, мистер, сэр, — величает его Гадкий Черный Парень, — может, придется сидеть, и он мне понадобится.
— Тогда, — говорит Злой Южный Коп, — я исполосую тебе ноги. Ты хочешь равноправия, не правда ли?
— Да, сэр.
— Так ты получишь его, потому что я и белых луплю по ногам. Бац!
— Тогда уж ударьте еще разок и сделайте меня совсем равноправным, — говорит Гадкий Черный Парень. — Только я никак не возьму в толк, за что вы дубасите людей.
— Но ты ведь совершаешь преступление, не так ли?
— Какое преступление, сэр?
— Бродишь тут с вызывающим видом, вот какое!
— Вовсе у меня не вызывающий вид, босс.
— И ты еще смеешь спорить со мной, с белым?
— Нет, сэр! Но откуда же у меня взялся вызывающий вид?
— Стоит тебе взглянуть на меня, парень, и я уже вижу в твоих глазах вызов. Тебе хочется ходить повсюду, как хожу я, без всяких помех и тому подобное. Ты не хочешь больше ездить в вагонах для черномазых. Не хочешь говорить белым: «да, сэр», «да, мэм». Не хочешь знать свое место. Вот откуда у тебя вызывающий вид. Ладно, сделаю тебе уступку — отлуплю тебя не по башке, а по ногам.
— Но я не хочу, чтобы вы вообще меня лупили, мистер, сэр. Я ведь ничего не сделал.
— Ты же черный, не так ли? Разве, по-твоему, одного этого недостаточно? Тебе ведь надоело все время помнить об этом, не так ли? И ты не удираешь, когда видишь, что я подхожу, ведь правда? Ну так вот тебе! И еще! И еще! И не вопи!
— О-о-о-оу-оу!
— Сказано: не вопи!
— Как же мне не вопить, босс. Ведь больно.
— Тебе и должно быть больно. Не вопи!
— О-о-о!
— Не по вкусу тебе все это?
Маленькая повесть о жизни двух ребят — брата и сестры — из бедной рыбацкой семьи, живущей на острове Гаити.
Меня мачеха убила, Мой отец меня же съел. Моя милая сестричка Мои косточки собрала, Во платочек их связала И под деревцем сложила. Чивик, чивик! Что я за славная птичка! (Сказка о заколдованном дереве. Якоб и Вильгельм Гримм) Впервые в России: полное собрание сказок, собранных братьями Гримм в неадаптированном варианте для взрослых! Многие известные сказки в оригинале заканчиваются вовсе не счастливо. Дело в том, что в братья Гримм писали свои произведения для взрослых, поэтому сюжеты неадаптированных версий «Золушки», «Белоснежки» и многих других добрых детских сказок легко могли бы лечь в основу сценария современного фильма ужасов. Сестры Золушки обрезают себе часть ступни, чтобы влезть в хрустальную туфельку, принц из сказки про Рапунцель выкалывает себе ветками глаза, а «добрые» родители Гензеля и Гретель отрубают своим детям руки и ноги.
Без аннотации.Вашему вниманию предлагается произведение Богумира Полаха "Возвращение Иржи Скалы".
Аннотации в книге нет.В романе изображаются бездушная бюрократическая машина, мздоимство, круговая порука, казарменная муштра, господствующие в магистрате некоего западногерманского города. В герое этой книги — Мартине Брунере — нет ничего героического. Скромный чиновник, он мечтает о немногом: в меру своих сил помогать горожанам, которые обращаются в магистрат, по возможности, в доступных ему наискромнейших масштабах, устранять зло и делать хотя бы крошечные добрые дела, а в свободное от службы время жить спокойной и тихой семейной жизнью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В каждом доме есть свой скелет в шкафу… Стоит лишь чуть приоткрыть дверцу, и семейные тайны, которые до сих пор оставались в тени, во всей их безжалостной неприглядности проступают на свет, и тогда меняется буквально все…Близкие люди становятся врагами, а их существование превращается в поединок амбиций, войну обвинений и упреков.…Узнав об измене мужа, Бет даже не предполагала, что это далеко не последнее шокирующее открытие, которое ей предстоит после двадцати пяти лет совместной жизни. Сумеет ли она теперь думать о будущем, если прошлое приходится непрерывно «переписывать»? Но и Адам, неверный муж, похоже, совсем не рад «свободе» и не представляет, как именно ею воспользоваться…И что с этим делать Мэг, их дочери, которая старается поддерживать мать, но не готова окончательно оттолкнуть отца?..
