Симфония апокалипсиса - [90]

— В телевизионной. Режутся в очередную стрелялку.

К ужину МакГрегор немного успокоился, однако Эли попросила Джеймса не подавать к столу крепких напитков типа водки или бренди.

Ел он совсем немного. Оживился Артур лишь тогда, когда Эли отложила вилку и нож и заявила:

— Арти, мне нужно тебе кое-что сказать.

— Наедине? — спросил он, поглядывая на Джеймса и Салли.

— Да нет, никакой особой тайны здесь не будет. — Она помолчала. — В общем, так. Нам с мальчиками надо будет лететь в Париж.

— Зачем? — возмутился малыш Поль. — Нам нравится здесь, у Арти!

Жан-Пьер хмуро промолчал.

МакГрегор тоже отложил нож и вилку, уставившись на Эли.

— И зачем же? — произнес он.

— Ты понимаешь, — вздохнула она, — что рано или поздно мне нужно будет официально усыновить этих сорванцов. Мы все трое граждане Франции, посему проделать все необходимое можно будет только там.

МакГрегор понимающе кивнул.

— Ты уже взяла билеты?

— Еще нет. Я не хотела делать этого, не поговорив с тобой.

— И правильно поступила.

Артур поднялся со стула и направился к двери. Там он обернулся и обвел взглядом помещение столовой.

— Я прошу всех — всех! — оставаться на своих местах полторы-две минуты. Ну, может, на полминуты дольше, — чеканя каждое слово, проговорил он. И вышел.

Вернулся он действительно довольно быстро и, не садясь, произнес:

— В твоем плане, дорогая Эли, есть существенный изъян.

— Какой именно? — она вздернула брови.

— Дети в неполных семьях не получают надлежащего воспитания, из-за чего в будущей жизни у них нередко возникают проблемы. Особенно у мальчиков.

— К чему ты клонишь, Артур?

Сэр Артур, девятый баронет МакГрегор, полез в правый карман своей домашней куртки и что-то достал. Подойдя к Эли, он опустился на одно колено, раскрыл ладонь, на которой лежала оклеенная бархатом коробочка, украшенная золотыми узорами, и открыл ее. В коробочке был золотой перстень с бриллиантом размером не менее двух карат. Эли ахнула.

— Мадемуазель Элеутерия Бернажу, — торжественно произнес Артур, — я прошу вас оказать мне высокую честь, став супругой бедного одинокого холостяка. С этим перстнем я предлагаю вам руку, сердце и всю свою жизнь — и прошу вас принять их.

Эли взлетела со стула и принялась кричать, хлопая в ладоши:

— Да, да, да, я согласна, да! — Наклонившись, она подняла Артура с колена, а он осторожно и аккуратно надел ей перстень на палец. Эли впилась поцелуем в губы любимого.

— Уррра! — во все горло орали маленькие Лебланы.

Джеймс старательно покашливал, прикусывая нижнюю губу. Салли плакала, даже не вытирая слез.

— Значит, — продолжал Артур, — усыновление состоится после того, как будет заключен наш брак. Здесь, в Лондоне. И я наконец обзаведусь не только красавицей-женой, но и наследниками своего титула.

— Арти, — старший Жан-Пьер посерьезнел, — значит ли это, что я стану баронетом МакГрегор?

— Как только проводишь меня в последний путь! — весело откликнулся Артур.

— А это куда? — округлив глаза, спросил малыш Поль.

— Об этом поговорим лет через сорок, — строго произнесла Эли и снова прижалась губами к губам баронета.

II

Внезапно все заметили, что Джеймс куда-то исчез. Появился он через пару минут с волынкой в руках и, сев на стул, заиграл. Мелодия была медленной и нежной, но никоим образом не тоскливой. Все в комнате слушали как зачарованные.

— An Eala Bhan, — прошептала Эли.

— «Белая лебедь», — перевел Артур и, подхватив невесту за талию, закружился с ней в медленном вальсе, тем более что и музыка была в нужном темпе.

— Вина! — вскричал Артур, когда танец закончился. — Море вина! И… — шепнул он Салли, — твоего слабенького яблочного сидра.

Когда Салли вернулась с кувшином практически безалкогольного сидра, МакГрегор приказал:

— За стол садятся все!

Джеймса не нужно было долго уговаривать, но вот с Салли пришлось повозиться.

— Нет, сэр, ни за что, сэр, я никогда в жизни не сидела за хозяйским столом…

— Даже если сам баронет МакГрегор пригласит вас, сударыня? — спросил Артур.

— Но сэр… Право, сэр…

— Нет, здесь нужно иначе, — пробормотал баронет. — Джеймс, а ну-ка джигу!

И дворецкий во всю силу своих легких выдал музыку, при звуках которой на месте не смог бы устоять ни один горец. Артур принялся выплясывать перед Салли, малыши и Эли хлопали в ладоши, и в конце концов повариха не удержалась и тоже пустилась в пляс. Круглая, как булочка, немолодая шотландка минут через пять выдохлась и тяжело опустилась на стул, обмахиваясь платочком.

— Ну вот! — торжествуя, воскликнул МакГрегор. — Все оказалось не так уж сложно, верно, дорогая Салли?

Вскоре вино было разлито по бокалам, еда разложена по тарелкам, а будущим маленьким МакГрегорам перепало по рюмочке сидра.

— Вы позволите, сэр? — спросил Джеймс. Он уже отложил волынку и держал в руках бокал.

— Что угодно, друг мой, что угодно!

— Я поднимаю этот бокал, — торжественно произнес дворецкий, — за прекрасную пару, за новую семью МакГрегор, за этих восхитительных малышей и за добрую мирную жизнь всех четверых! И да пошлет вам Небо еще с десяток маленьких МакГрегоров!

— Десяток! — ахнула Эли.

— Мы постараемся, старый дружище, — успокоил Джеймса Артур. — Тем более что нас, шотландцев, на свете не так уж много.