Сильвия - [35]

– Они познакомились в дороге. Кажется, даже были в одном поезде, потерпевшем крушение.

– Франк ничего мне не сказал.

– Он, конечно, будет защищать его, – сказал Чайльтон. – Я думаю, что он старается влиять на него.

Они оба помолчали немного.

– Гарри, – спросила вдруг Сильвия, – ты встречал когда-нибудь Дугласа ван Тьювера?

– Нет. А что? Разве…

– Ничего… Я слышала о нем и подумала, что это было бы для тебя полезное знакомство.

– Несомненно! – сказал Гарри смеясь. – Но его нелегко поймать!

– Почему?

– А потому, что он очень разборчив в знакомствах. И мало показывается на людях.

– Подумай немного. Кто здесь знает его?

– Только миссис Винтроп.

– Он бывает у нее?

– Они, кажется, большие друзья. Я могу устроить, чтобы она пригласила тебя.

Сильвия подумала немного и покачала головой.

– Нет, – сказала она, – я думаю, лучше будет, если он меня введет к ней.

– Однако! – воскликнул Гарри. – Это будет штука! А почему именно он? – спросил он с любопытством.

– Не знаю, право, почему я именно о нем подумала, – ответила Сильвия. – Я видела вчера вечером Гармона и других; они все такие несложные и друг на друга похожи. Я встречала уже сотни таких молодых людей и всегда могу сказать наперед, что они скажут в том или ином случае. Ну, а этот Дуглас, по-видимому, другой человек.

– Что же, желаю успеха! – сказал Гарри. – Но боюсь, это будет нелегкая задача. Женщины по нему с ума сходят…

– Ну, я такой глупости не сделаю, – ответила Сильвия.

2

Один из членов «Веселого клуба», Турлау, с которым Сильвия познакомилась на вечере, упросил ее приехать к нему в университетский городок на чашку чая. Он занимал особое большое помещение, обставленное с дорого стоящей простотой и изысканным комфортом. Турлау показывал ей свою квартиру с великолепной ванной комнатой, душами, бассейном для плавания. Показывал ей призы, полученные на состязаниях в теннис и на гребных гонках. Затем представил собравшихся у него гостей. Это были все богатые молодые люди, известные спортсмены, одетые с иголочки, беззаботные и уверенные в том, что видные места, занимаемые ими в этом мире, предопределены им с самого рождения. Мужчин было шестеро, а из женщин только Сильвия и тетя Варина, сопровождавшая ее приличия ради.

Сильвия растерялась было в этой компании. Она не чувствовала здесь под собою вполне твердой почвы, как у себя на родине, где помимо ее личных достоинств одно имя Кассельмен внушало благоговейный трепет.

Подошедший к ней Боб Гармон вывел ее из затруднения. Она вспомнила, как посмотрела на него из автомобиля, как говорила с ним, и почувствовала столь знакомый зов, будто раздался трубный звук, сладостной тревогой откликнувшийся в сердце охотника. Гарриет Аткинсон, тоже загоравшаяся в обществе, как спирт от соприкосновения с огнем, наверно, сказала бы: «Солнышко, начинается! Я вижу! Я вижу искры в твоих глазах! Да, да, ты собираешься зарезать человека!»

Этот сладкий трепет, эту подсознательную жажду власти, тайную радость победы знают немногие, большей частью женщины, и так ли уже грешно это желание испытывать на других силу своего обаяния? Иные женщины даже не ответственны за эти порывы. Они посещают их, как вдохновение…

Часа полтора спустя, когда возбуждение ее немного улеглось, она вспомнила про свое намерение, которое на время отодвинулось в глубь ее сознания. И все внимание ее сосредоточилось опять на занимавшей ее прежде мысли.

Разносили чай и бисквиты. Сильвия рассказывала про одного из их слуг – негра, укусившего до крови ребенка в их доме, чтобы узнать вкус белого мяса. Турлау заметил:

– Должно быть, чрезвычайно интересный уголок мира!

– Я очень люблю наши места, – сказала Сильвия, – но вам они вряд ли понравились бы…

– Отчего?

– Вам пришлось бы там отказаться от многих удобств, к которым вы, очевидно, привыкли. Студенты из наших мест не живут в таких роскошных квартирах, как эта.

Она оглянулась кругом.

– Вы находите это роскошью?

– Я думаю. И вряд ли такая обстановка может иметь очень благотворное влияние на учащихся, – продолжала Сильвия с очаровательной улыбкой. – Ведь на всю жизнь тогда остается привычка к неге и потребность к роскоши. Это не студенческая квартира, а санаторий. Пожалуй, у вас тут и подъемная машина есть для инвалидов?

Кто-то ответил:

– Конечно, многие студенческие квартиры имеют здесь свои подъемные машины. А некоторые здесь живут в своих особняках.

– Неужели? – удивилась Сильвия.

– Как же. Хотя бы Дуглас ван Тьювер.

– А кто это?

Гости Турлау переглянулись.

– Вы никогда не слыхали про ван Тьюверов? Это одна из старейших фамилий в Нью-Йорке. Очень известное имя.

– Ну, вот, видите, какая я провинциалка, – кокетливо ответила Сильвия.

– Он племянник миссис Гарольд Клайвден, – вставил Гармон.

– Клайвден, – повторила Сильвия. – Я, кажется, слышала это имя.

Она сделала нарочито равнодушное лицо, хотя прекрасно знала, что леди Клайвден была царицей нью-йоркского общества и имя ее постоянно мелькало в газетной хронике. Но чтобы не смущать больше публику своим невежеством, продолжала:

– И неужели этот Дуглас ван Тьювер один занимает целый дом?

– Да что ему, – ответил один из гостей, – он и замок себе выстроил в Шотландии.