Сильные духом (в сокращении) - [26]

— Я вижу, гипс сняли, — сказал Пьер. — Как твои дела?

Заметив недоуменный взгляд пастора, Пьер объяснил:

— Его самолет упал рядом с нашей фермой. Недавно боши его нашли. Они сожгли ферму и убили моего хозяина. Нужно, чтобы кто-то поехал туда и забрал его тело. И надо сообщить его жене. — Пьер заплакал. — Я один не смогу — мне только девятнадцать.

— Не волнуйся, я обо всем позабочусь.

Пьер Гликштейн скоро ушел. Пастор по телефону договорился, чтобы съездили за телом Доде. Потом мадам Фавер вышла за ним в прихожую.

— Пока американец живет у нас, Рашель нельзя оставлять с ним наедине, — сказал пастор.

Норма решила поделиться с ним своими соображениями:

— Если между ними что-то уже было, то, мне кажется, Рашель этого хотела.

Она заметила, как он поморщился. Ему больно слышать такие вещи о девушке, которую он считал дочерью. Фавер попробовал сменить тему:

— Боюсь, будет нелегко найти для него убежище.

— По-моему, она влюблена.

— Но это очень опасно, ведь он американский летчик.

— Она наша дочь, — сказала Норма.

Глава девятая

Перед уединенным крестьянским домом, наполовину скрытым деревьями, был водружен флагшток. Каждый день на рассвете отряд партизан — двенадцать молодых людей, в том числе Пьер Гликштейн, — под пение «Марсельезы» поднимал французский флаг.

За неимением оружия тренировки партизан сводились к изучению топографических карт и ночным марш-броскам по пересеченной местности. Это должно было научить их в случае нападения немцев уходить, ориентируясь по компасу.

По субботам они, избегая дорог, пробирались в Грандвиль, где располагался районный центр Сопротивления. Там они получали задания и кое-что из того, что сбрасывали партизанам прилетавшие из Англии самолеты, а также деньги на покупку продовольствия.

В одну из суббот Пьер Гликштейн узнал в Грандвиле, что в последний раз из Англии доставили не только груз, но и человека, который должен был взять на себя командование всеми партизанскими отрядами в их районе. Бывший офицер французского флота, он был известен под именем Эжен.

Новый командир захотел побеседовать с членами группы, в которую входил Гликштейн. Он говорил с каждым наедине, и Пьеру пришлось дожидаться своей очереди. Наконец вызвали и его.

— Я слышал, ты специалист по подделке документов, — сказал Эжен, невысокий сорокалетний мужчина. — И что ты из Ле-Линьона.

— Да, я провел там какое-то время.

Они сидели напротив друг друга под деревьями на краю большой поляны. За спиной Эжена Пьеру были видны раскрытые ящики. Интересно, что в них, подумал он.

— Если нам понадобятся удостоверения личности и другие документы, сможешь их изготовить?

Пьер понял, что его проверяют.

— Это не трудно. При желании любой может научиться.

— Хорошо, — кивнул командир. — Еще я слышал, что в ваших краях упал самолет.

— Боши его обнаружили.

— Но летчика, насколько мне известно, не нашли.

— Кажется, нет.

— Он жив или погиб?

— Жив.

— А ты мог бы передать ему сообщение?

— От кого?

— Из Лондона.

— Зачем?

— Он опытный летчик. Если он в состоянии летать, командование хотело бы, чтобы он вернулся в строй. Союзные войска скоро высадятся в Европе.

Пьер молчал.

— Так что — он жив или нет?

— Передайте, что жив.

— Этого им будет мало.

— Его зовут Дэвид Гэннон.

— Он достаточно поправился, чтобы выдержать переезд?

— Куда?

— Например, сюда. Если англичане решат прислать за ним самолет.

— Думаю, да.

— Приятно было с тобой поговорить. — Эжен встал и пожал Пьеру руку. — Кстати, со мной прислали кое-какие припасы. Взгляни, может, тебе что-то нужно.

Гликштейн подошел к лежавшим на поляне ящикам. На этот раз партизанам много чего сбросили. В одном ящике были одеяла, в другом — медицинские принадлежности. Третий был доверху заполнен коробками с новенькой обувью. У Пьера уже несколько лет не было настоящих ботинок. Порывшись в поисках своего размера, он отобрал пару, но, вынув ботинки из коробки, обнаружил на стельке фирменный знак.

В оккупированной Франции человек в новой обуви бросался в глаза. Если его задержат в американских ботинках, ничто не поможет ему выкрутиться. Он кинул ботинки обратно в ящик.

— В чем дело? — спросил стоявший рядом парень из группы Пьера. — Не нашел своего размера?

Пьер не ответил, решив, что приятель сам догадается, как-никак бывший учитель. Но тот, похоже, не понял.

На следующий день двух бывших учителей из их группы арестовали — надев обновки, они пошли в соседнюю деревушку, где была почта. Пьер взял на себя командование группой. Подняв людей, он велел собирать вещи, и уже через десять минут они ушли, захватив с собой запас еды, одеяла и оружие. Ночь они пересидели в лесу, а на другой день нашли заброшенную ферму в десяти километрах от прежнего лагеря.

В субботу они, как обычно, прибыли в Грандвиль, где Эжен назначил Пьера старшим группы. На прошедшей неделе опять прилетал английский самолет, но на этот раз он не сбросил груз с парашютом, а приземлился на поле. На самолете прибыла радистка, англичанка лет тридцати. Когда Пьера с ней познакомили, он сразу подумал, что, если ее поймают, ей вряд ли удастся кого-нибудь обмануть — по-французски она говорила совсем плохо. Он окинул взглядом ее снаряжение: приемник, передатчик, батареи. Все такое громоздкое — и носить тяжело, и спрятать трудно. Самолет доставил и груз — ящики с оружием и боеприпасами, в основном автоматы и ручные гранаты, но также несколько минометов и реактивных гранатометов. Часть этого оружия получила и группа Гликштейна, которая пополнилась двумя новыми бойцами. Эжен велел Пьеру возвращаться на ферму и ждать дальнейших указаний.