Сильнее смерти - [12]
Опять лопается в стороне, на скате волны вспыхивает мутная бледнофиолетовая струя.
«Дельфин!», холодея, думает Костя и уже представляет острый, как бритва, черный плавник, разваливающий надвое его живот, оттуда, снизу...
Он с силой бьет руками и ногами, громко, устрашающе фырчит, крутя головой на каждом всплеске.
«Да что это я? Дельфины же не опасны. Трус!» ругает он себя и не может превозмочь ужаса.
Левую щеку его внезапно обдает прохладой. Он вскидывает голову. Ветер уже иной. Раньше дул с правой стороны. Костя держится на воде, осматриваясь. Мигающий огонь маяка сейчас почти позади, а ему надо быть сбоку. Он медленно уходит и уходит.
«Течение... В море несет...»
Костя захлебывает воды - вода пресная, из Азовского моря.
«Дельфины... Течение... Видно, не доплыть!» Тупой и огромный ком распирает горло Кости.
«Где теперь коса?..»
Он ищет зарево Таманской - оно ушло в сторону - и опять плывет, медленно водя набрякшими усталостью, словно каменными, руками и ногами.
В судороге заскакивает, деревянеет икра правой ноги, простреленная еще в девятнадцатом... Костя поспешно растирает ее и опять плывет, плывет.
Тар-рам-там-там, тар-рам-там-там... — сверлит голову навязавшийся мотив «встречи».
«С музыкой пропадаю, — кривит в усмешке лицо Костя, и содрогается и протестует всем своим существом: — Конец? Не хочу! Не хочу!»
С силой плывет и скоро слабеет, слабеет еще больше.
«Что за ерунда? Вот расквасился! — подбирается внутренне он. — Может быть, мелко уже, а я паникую?»
Набрав воздуху, он опускается, подняв над головой руки, сложив ладони вместе. В глубине ледяная струя обжигает ноги, туловище. Костя открывает глаза и сплющивает их в ужасе перед мраком пучины.
Отчаянно рвет руками воду, выплывает на поверхность.
«Не доплыву! Хлебнуть, что ли, самому?.. Да и сволочь же я! Поручи вот такому дело!» Костя пластается в воде. Стынут ноги, зубы дробно стучат. Он плывет тихо, словно сонная рыба.
Плещут, полощутся в глубокой холодной пучине звезды. Зыбь идет чаще и круче. Непрерывно бьют всплески.
«Надо плыть, надо плыть!» - в смертельной тоске думает Костя.
Он приноравливается к волнам: бьет руками в тот момент, когда подходит гребень, и волна вздымает, несет его. Но слабые руки отстают, и один за другим выбегают из-под него валы.
«Кто скажет про десант?.. Я же должен сказать!..»
Стремительной бессвязной чередой вьются воспоминания.
- Не хочу! — с рыданием вырывается у него.
С трудом поднимая голову, он ждет волны.
Тратя остатки сил, всплывает на гребень.
И снова гребень убегает.
«Конец!» вспыхивает мысль, и Костя больно ударяется коленом о песок спасительной отмели...
В серой мгле рассвета голый, чугунно-синий, ободравшись в кровь о гальку и песок, Костя приползает на красноармейскую заставу.
Через полчаса бойкий телефонист вызывает штаб полка.
Костя, укладываясь в углу под шинелями заботливых бойцов, слушает гнусавое мягкое гудение аппарата, ожесточенный мат телефониста, отводящего душу, закрыв трубку ладонью.
Он думает, что сегодня же удивит ребят, военкомдива Дегтева. Верхняя - излучиной - губа Кости вздрагивает.
«Ну уже нет! По мере надобности можно и еще сходить в тыл. Раз партии нужно будет!.. Штука нехитрая!»
