Сильнее смерти - [84]

Не попрощавшись с Дренко, Сайка энергично шагнула к двери и захлопнула ее за собой.

Кровь молоточками застучала в висках Дренко. Поняв, что Сайка всерьез решила уехать, он поспешил следом за ней на улицу.

— Сая! — крикнул Дренко, увидев, что поручник и какой-то солдат помогают ей забраться в седло. Он подбежал к ним и потянул Сайку с лошади.

— Отпусти меня! — закричала Сайка и рукой наотмашь ударила Дренко по лицу. Но Дренко удалось стянуть ее с лошади, и, бьющуюся, вырывающуюся, он на руках понес ее в дом.

Керосиновая лампа бесстрастно взирала большим желтым глазом на разыгравшуюся сцену. За окном свистел ветер. Сайка, уже раздетая, сидела на коленях у Дренко и, целуя его, шептала:

— Значит, мы никуда не поедем? Обещай, милый! Обещай!

— Ты же знаешь, что я без тебя жить не могу. Зачем же ты мучаешь меня?

— Бежим отсюда, спрячемся где-нибудь. Я хочу, чтобы ты всегда был со мной, я не отдам тебя войне.

Еще целый месяц оставался отряд Дренко на прежнем месте. Дни проходили похожие один на другой, как страницы скучной книги. Поручник каждое утро обходил взводы, устраивал перекличку, на вопросы солдат отвечал уклончиво и неопределенно и, запахнувшись в длинную шинель, торопился уйти к себе. Солдат стали отпускать на непродолжительное время домой, чтобы они могли сменить истрепавшуюся одежду и белье, и настроение их поднялось.

По вечерам главным занятием были карты. Однажды вспыхнула яростная драка, за что десять человек, включая Бубало, были наказаны поручником. Занимаясь строевой подготовкой около скотного двора, наказанные вели меж собой такой разговор:

— И чего это нас кормят, как на убой? Я вон так отяжелел, что даже бегать не могу.

— Видно, капитану нравится такая жизнь.

— А ты видел, какая у него краля?

— У-у-у…

— Эх, до каких же пор так будет продолжаться?

— А тебе чего?

— Как чего? Спим до одури. А капитан день и ночь со своей…

— Да, чем все это кончится?..

Бубало долго молчал, не вмешиваясь в разговор, но наконец не выдержал:

— Эх, собрать бы всех своих ребят — и айда! В горах места много, всем дело найдется.

— А ведь и правда.

С того дня и засела Бубало в голову мысль о собственном отряде. Постепенно он стал собирать вокруг себя ярых ненавистников мусульман.

В следующий вечер картежная игра возобновилась, и по-прежнему тоскливая жизнь пошла своим чередом. Но однажды утром поручник приказал приготовиться к выступлению.

— Куда пойдем? — заинтересовались четники.

— В Плеву, — ответил Колешко, необычно оживившийся в связи с предстоящим маршем.

— А зачем, к Шолае, что ли?

— Симана спроси, он письмо относил.

— Дед, ты был у Симелы?

— Был.

— Ну и что?.

— Ничего, сам увидишь.

Отряд выступил утром и уже вечером подошел к Плеве. При виде родного села солдаты радостно закричали и заухали. Грянули песню. Звуки неслись далеко над долиной.

XVII

Еще с церковного холма дед Перушко увидел колонну четников. Приложив руку козырьком к глазам и пересчитав шеренги, он сказал Шишко, который стоял рядом, опершись на палку:

— Шишко, видишь войско — на нашу голову. Кажется, четники.

Шишко, глаз которого был острее, подтвердил:

— Конечно, четники. Кто же еще может быть? Слышишь их песню? И винтовки они несут как палки.

— Как ты думаешь, зачем они к нам? Может, мобилизацию проводить? Говорят, хватают всех подряд. Шишко кивнул и сплюнул.

— На меня пусть не рассчитывают, не пойду. Меня Белица интендантом брал к себе, и то я не пошел.

— А если мобилизуют?

— Меня их дела не касаются. Сейчас пойду домой и притворюсь больным. И тебе советую повязать голову полотенцем и лечь в постель.

— Донесут, — заметил Перушко.

— Некому доносить. Снохи не выдадут, а соседи ничего не знают.

— Если бы я не был в этом комитете, все было бы легче. — Перушко вздохнул. — А теперь могу ни за что пострадать.

— Ну ладно, пошли «болеть», — предложил Шишко и сбил с сапога снег.

Выйдя за ворота церковной ограды, они разошлись и зашагали каждый своей дорогой.

Четники уже переходили мост. Впереди на коне ехала Сайка, пряча в рукава пальто озябшие руки. Ее лошадь вел под уздцы солдат. За ними следовали Дренко и поручник. Переехав мост, колонна остановилась. Дренко и поручник спешились.

— Поручник, можно по домам? — зашумели четники. — Мы здесь все рядом будем. Свистните — и сразу соберемся.

Поручник жестом потребовал, чтобы они замолчали, к обратился к Дренко:

— Что будем делать?

— Мрконичан задержи, а остальных распусти.

— Колешко! Отведи взвод мрконичан на ночевку! — приказал поручник. — Остальным можно до утра побыть дома. Сбор на рассвете около церкви. Всем понятно?

— Понятно! — дружно рявкнули четники.

Через несколько минут Плева ожила. Захлопали двери. В окнах вспыхнул свет. Замелькали перед домами цветастые юбки женщин. Где-то заплакал ребенок. Крик его, перекрывая общее веселье, рвался в небо.

В полночь группа всадников переехала мост и направилась к церкви. Это были Шолая, Проле, Белица и еще два бойца. Раздался окрик часового: «Стой! Кто идет?» Шолая слез с коня и направил одного из бойцов к дежурному четников. Не прошло и двух минут, как на тропинке, залитой лунным светом, появился поручник. Он поздоровался с партизанами и приказал часовому пропустить их.