Сильнее смерти - [21]

На границах Югославии гремел бой. От Черногорского приморья до равнин Воеводины пронесся огненный смерч. Артиллерийская подготовка длилась целый час. Снаряды вгрызались в камень, секли деревья, вздымали ввысь мягкую весеннюю землю.

Затем пошли в атаку немецкие моторизованные части. В лучах утреннего солнца, поднимавшегося над горой, словно большая кровоточащая рана, двинулись колонны танков, бронемашин, вереницы грузовиков с пехотой, ощетинившейся дулами винтовок. Войска шли по разработанному до мельчайших деталей плану. Белый пограничный столб хрустнул, словно тростинка, под тяжестью танка и превратился в узкую полоску известняка в черных гусеничных следах.

— Дожили! — ругался Колешко, с трудом тащивший на себе огромный ящик со снарядами.

В противотанковой батарее, после того как закончился кратковременный огневой налет немецкой артиллерии, наступило спокойствие. Где-то впереди слышалась дробь пулеметов, но до нее было еще далеко. Левее над дубняком кружил немецкий самолет-разведчик, и судя по всему его никто не пытался отогнать. Самолет то поднимал свое зеленое туловище в небо, то падал вниз, почти до верхушек деревьев.

— Смотри, как вольно немцу в чужом небе, — сказал Шолая.

— Нас ищет, — вздохнул Шишко, — как заметит, жди бомбу.

В лесу было тихо. Он лишь чуть заметно звенел, гася своей зеленой массой шум далекого боя. Подпоручник Дренович невозмутимо курил сигарету, пуская дым через нос. Лицо, казавшееся под каской приплюснутым, было спокойно. Левая рука замерла на поясном ремне.

Артиллеристы стояли в окопе, опираясь на бруствер. Перед ними находилось изготовленное к бою орудие, ствол которого едва выделялся в ветках кустарника. Впереди виднелся изгиб дороги, высотка, покрытая терновником, и одинокое засохшее дерево без листьев.

— Никого не видно, — сказал Шолая.

— Никого, — подтвердил кто-то из солдат.

— А справа здорово бьют.

— Гаубицы.

Над лесом показалось солнце. Оно выхватило из тени край косогора, сухую увядшую траву и зеленый раскидистый куст.

Послышался конский топот. Вниз по косогору скакал унтер-офицер, низко припав в седле. Перемахнув через дорогу, он подъехал к орудию и спешился.

— Надо приготовиться, — сказал он, бросая на ходу поводья. — Танки переходят границу. Наша пехота там уже начеку, — показал он рукой в сторону поросшей кустарником высоты.

— Да, пора, — сказал Дренович и растоптал сапогом выкуренную наполовину сигарету. — Позовите радиотелеграфиста! — приказал он связному. — Унтер-офицер, приступайте.

— Значит, сейчас начнется, — с тревогой в голосе проговорил Шолая, не отрываясь от бруствера окопа. Он внимательно вгляделся в красное, залитое потом лицо унтер-офицера и заключил: — Этот будет драться!

— Будет, — сказал Проле.

— По местам! — скомандовал унтер-офицер.

— Приготовиться!

Артиллеристы быстро заняли свои места.

— Расчет готов, — доложил младший унтер-офицер, стоявший около орудия.

— Посмотрим, как примут они наш гостинец, — сказал унтер-офицер и спрыгнул в окоп. — Заряжай!

Первый снаряд проделал путь от снарядного ящика до орудия и вошел в канал ствола. Клацнул затвор.

— Порядок, — сказал Шолая. — Посмотрим, что будет дальше.

Проле посмотрел на руки Шолаи, лежавшие на орудии. Они дрожали.

Стрельба быстро приближалась. Резко просвистел немецкий снаряд и взорвался в отдалении. Над косогором поднялось белое облачко выстрела танковой пушки. За ним второе, третье, а затем все заволокло дымом — грянул залп.

— Вот лупит!

— Тихо!

Немцы перенесли огонь на левый фланг, затем сильные взрывы стали раздаваться с правой стороны.

— По пехоте бьют, — определил унтер-офицер.

Артиллерийский огонь немцев велся по широкому фронту. Взрывы сотрясали землю и отзывались эхом в лесу. За грохотом канонады был почти не слышен шум самолета-разведчика, висевшего над позициями югославов.

Колонна танков пересекла границу. Машины рванулись с места, взметнув комья земли, и вышли на дорогу. За танками двинулись бронемашины, юркие мотоциклы, грузовики с мотопехотой. Колонну заволокло пылью, из которой временами вылезали башни танков и качающиеся из стороны в сторону антенны боевых раций.

— Внимание! — раздалась команда.

Из-за поворота показались три танка.

— Огонь!

Первый танк развернулся поперек дороги и преградил путь другим машинам.

— Огонь!

Второму танку снаряд угодил в гусеницу.

— Огонь!

Третий танк быстро развернулся и помчался назад, взметая за собой облако пыли.

Бой разгорался. В атаку пошла пехота. Две шеренги солдат, одетых в мышиного цвета форму, поднимались по косогору чтобы ударить с фланга. Танки вновь выстраивались в боевой порядок. Застучали пулеметы.

— Орудие на прежнюю позицию, — скомандовал унтер-офицер, показывая рукой на высоту, с которой орудие было снято два дня назад по приказу генерала. Оттуда немецкая колонна на дороге просматривалась во всю длину.

— Быстрей! — подгонял командир расчета.

Тащить пушку вверх было нелегко. Но плевичане старались изо всех сил. Свист летящего снаряда заставил их броситься на землю. Осколки снаряда застучали по кустам. Над местом взрыва поднялся столб дыма.

— Быстрей!

Наконец пушку вытянули наверх и стали торопливо окапывать. Земля хрустела под лопатами. Колешко притащил ящик со снарядами и поставил его на землю.